Юрий Нестеренко - Антипобеда

Итак, у стран Запада (включая и США), в рамках такой парадигмы, было две стратегии — пассивная и активная. В первом случае Хитлеру давали понять: «Иди на восток, мешать не будем. Может, даже поможем кое-какими поставками. (Тут возникают сразу две аналогии с реальной историей — с одной стороны, поставки стратегического сырья, которым СССР обеспечивал Германию вплоть до самого 22 июня 1941, с другой — западные поставки по ленд-лизу в СССР.) Главное — не вздумай соваться на запад.»

Согласился бы на такой вариант Хитлер?

Вне всякого сомнения. Фюрер, при всех его пороках, был все же не настолько «бесноватым», чтобы не понимать, что с сильнейшими государствами западной цивилизации лучше сохранять благожелательный нейтралитет, чем воевать — особенно если речь о войне на два фронта. Более того, он понимал (и говорил прямым текстом), что война вообще — чрезвычайно дорогое удовольствие, которого лучше избегать, если есть возможность достичь своих целей мирным путем. При этом его целью был именно захват «жизненного пространства» на востоке; нигде и никогда Хитлер не говорил и не писал о своем намерении идти на запад. Напомню, что Британия и Франция первыми объявили войну Германии (не вступившись вовремя за Чехословакию, на сей раз они решили вступиться за Польшу; кстати, советская пропаганда, для которой Германия на тот момент была союзником, кричала об этом на всех углах, клеймя англо-французских «поджигателей войны»). Не будь этого — не было бы и всего Западного фронта (равно как и африканского ТВД), а был бы один лишь Восточный.

Каковы были бы успехи Германии на этом фронте? Почти наверняка — победа в течение первого же года. Напомню, что фактически в 1941 г. Красная армия войну проиграла . Территориальные, людские и материальные потери, понесенные СССР, были таковы, что для любой нормальной страны это означало бы полный разгром и оккупацию. СССР устоял лишь благодаря своим чудовищным размерам, не менее чудовищному климату, когда во время решающего наступления на Москву в конце года в двигателях германских танков и самолетов попросту замерзало масло, и, таки да, помощи западных союзников. Советская и неосоветская пропаганда любит кричать о том, что поставки по ленд-лизу были невелики по валовым цифрам, — но зато они были критически важны по содержанию. И даже в этих условиях СССР удержался буквально на грани; из казавшейся обреченной Москвы уже началось паническое бегство. Так что, если бы ленд-лизовская весьма увесистая гирька даже не просто исчезла, а легла на другую чашу весов… да вкупе с дополнительными сырьевыми поставками, в которых нуждалась Германия… да плюс возможность сосредоточить на Восточном фронте всегерманские силы, включая, между прочим, Люфтваффе, большинство потерь понесшие на Западе, а большинство побед одержавшие на Востоке… в общем, хотя территория и климат никуда бы не делись, падение Москвы было неизбежным. Сколько времени после этого продолжалось бы централизованное советское сопротивление — вопрос дискуссионный, но, учитывая и морально-политический, и все прочие аспекты такого падения (включая даже транспортную структуру СССР, где чуть не все дороги были замкнуты на Москву), вряд ли это сопротивление затянулось бы надолго. Само собой, Германия чисто физически не смогла бы оккупировать всю страну до Владивостока (да и не ставила перед собой такой цели), но это и не требовалось — к тому же на востоке к делу, скорее всего, подключилась бы Япония. По всей видимости, на бывшей территории СССР все же сохранилось бы некое независимое образование, какая-нибудь Уральско-Сибирская Республика — но, скорее всего, даже если бы большевицким главарям и удалось вовремя сбежать из Москвы, удержать власть они бы не смогли. На фоне поражения им бы припомнили все. Миллионы узников ГУЛАГа вышли бы на свободу.

Что дальше? Не повернул ли бы после этого Хитлер на запад?

Повторюсь еще раз — он не был глуп до такой степени. Победа над СССР уже обеспечила бы его таким куском, который он едва мог проглотить. Любые дальнейшие завоевания были бы, во-первых, лишены всякого смысла (даже и земель, оккупированных Германией в реальной истории, оказалось для нее слишком много — программа их колонизации по сути провалилась еще до того, как эти земли пришлось оставить), а во-вторых, на них просто не оставалось сил. Реально необходимость удержания контроля над столь обширными территориями привела бы не столько к усилению, сколько к ослаблению Германии; во всяком случае, Райх прочно увяз бы в своих внутренних (теперь уже внутренних) проблемах и не представлял бы для Запада даже потенциальной угрозы (во всяком случае, военной — экономическая конкуренция, конечно, никуда не делась бы). А если бы даже и представлял, то куда меньшую, чем в реальной истории ее представлял СССР.

И если ранее я не раз писал о сходстве двух тоталитарных режимов — советского и нацистского — то здесь как раз важно подчеркнуть их принципиальное различие. Когда советская пропаганда называла фашизм — точнее, нацизм — «коричневой чумой», она, как обычно, врала. Национал-социализм — это все, что угодно, только не чума. Ибо он в принципе, по самой сути своей не контагиозен. Будучи идеологией национальной — более того, возводя национальное в абсолют, в ранг высшей ценности — он всегда остается «только для своих» и не способен заражать другие нации. То есть он, разумеется, способен доставить этим нациям немалые неприятности, захватывая их территории и ресурсы — но лишь до определенного предела, до предела «насыщения» собственной нации. Дальнейшая экспансия для него бессмысленна и контрпродуктивна. Радикальным националистам незачем создавать гигантскую империю, в которой они будут национальным меньшинством — и все расходы по содержанию которой лягут на плечи их собственного народа. Построить сколь-нибудь прочную империю на чистом угнетении большинства меньшинством не получится; любой успешный имперский проект предполагает ассимиляцию империообразующего и присоединенных народов — а вот это-то как раз для нацистов совершенно не приемлемо. И они сами хорошо это понимали — именно поэтому на самом деле, а не в страшилках вражеской пропаганды, нацисты никогда не вынашивали планов мирового господства : самые честолюбивые их мечты ограничивались рамками «объединенной Европы». А в реальности, а не в мечтах, у них едва ли получилось бы даже это. Ибо нацизм не годится как идеология многонационального государства, а союз независимых государств нацистского толка хотя и возможен, но это всегда будет союз лебедя, рака и щуки, где каждый тянет свое национальное одеяло на себя. Что, кстати, в реальной истории Оси и получилось. (Кстати, основные ее участники прямо-таки идеально ложатся на басенные роли: «рвущаяся в облака» под музыку Вагнера Германия, «пятащаяся назад» к «великому романскому прошлому» Италия и, само собой, «тянущая в воду» Япония.)