Светлана Максимова - Рожденные сфинксами

И скрывающим грешных сто крат.

И укрыться меж нами он рад –

Между светом и самосожженьем,

Где из пепла восстала уже я,

И в саду раскрывается сад

Всеблаженным кустом утешенья.

Это Он!... И еще Он – дитя…

Все играет он веером сада

На качелях-весах бытия…

И касается ласточка взгляда

Легкой чаши весов забытья –

И не вспомнить грехов… А ведь я

Так была перед ним виновата!

Но смеется в жасмине дитя,

Утешая пришествием сада.

Предлагая войти навека

В этот сад, почему-то китайский,

В эти ивы немыслимой ласки,

Где навек отражает река

Не предавших, парящих и спящих,

И предавших, не спящих, парящих,

В раскаленном жасмине горящих…

Это ад! – говорят, - Это ад!

И не знает никто из пропащих,

Что в аду раскрывается сад

Богоносным кустом

райской чащи.

***

Скользит по небесам…

по снам отлого…

Крадется по слезам,

по красным глинам…

И всякое дитя – оно от Бога.

А это… -

от жасмина…

Смотри – едва проснулся сад в апреле.

Смотри – у наших ног следы сгорели,

А это верный знак – неверной цели –

Скользить по небесам…

по снам отлого…

Стелиться по слезам,

по кромке света…

И всякое дитя – оно от Бога.

А это?..

* * *

На багряные пляжи

Опускается мгла

Там, где вестник мой младший

Омывает крыла.

Не припавшие к чаше,

Мы с тобою одни…

Там, где вестник мой младший

Омывает ступни.

Вот и кончилось время,

Вот и кончился сад.

На исходе творенья

Разломился гранат.

Все четыре заката

Оползают вдоль спин.

Как в разломе граната

Безмятежно мы спим.

Как в разломе граната –

Алых лестниц подъем.

По закатным, багряным

Мы ступеням идем.

Ни восставших, ни падших –

Лишь один черновик,

Там, где вестник Твой младший

Возвращает мне лик.

***

Этот миф, рассеявшийся пылью,

Тайной не делившийся ни с кем…

И горят, горят на солнце крылья

Ангелов, играющих в песке.

Это все младенческие игры:

Там – в часах песочных –

город был.

Ты взгляни, весь мир – всего лишь вихри,

Поднятые взмахами их крыл.

Узкие ступни взлетают мягко

Над песчаной бездной…

И давно

Два багряных человечьих мака

Тайно вплетены в крыло одно.

Потому в любом согласье хора

Узнаем друг друга без труда,

Это мы – рожденные для взора

В никуда…

И навек сроднились мы сердцами

В непонятной радостной тоске,

Мы, чья жизнь ушла на созерцанье

Ангелов, играющих в песке.

Ангелы в песчаной круговерти,

Ангелы, играющие в нас…

А когда нас не было на свете,

Как же взор предвечный не погас?

А когда нас не было на свете,

Было взору – ярче, горячей!..

Мы глядели все на игры эти

С крыльев их, исполненных очей.

###