Гарри Беар - Движение жизни

Я не учу тебя, просто
Ты мне любезна теперь,
А страсть сойдет коростой,
Исчезнет праздничный хмель.

Про наше чувство забудем
Куда раньше, чем оба умрем,
И нечего вспомнить будет
О страстных встречах потом…

Нежно руку пожал на прощанье,
Отстранилась – не стал целовать.
«Что же, Настя, прощай!» – «До свиданья»…
В общем, нечего больше сказать.

Длинные темные волосы,
Дамы прекрасной стан.
Гильом говорит вполголоса:
«Соремонда, моею стань!»…

Правда в видениях наших иль ложь…
Честно? ведь сразу и не разберешь!
Было видение и у меня
В смутном закате серого дня.

Синие крыши красных домов,
Желтое солнце над смрадом болот,
Толпы измученных страхом людей,
Груды камней посреди площадей…
– Слышишь ли зов своих ты богов?
– Гибель иль счастье наше грядет?
Вопрос этот странный был слышен лишь миг.
Вдруг предо мной появился Старик:
Светел, но смутен был лик его белый,
Словно из камня, одежда и тело.

– Кто ты такой? – задал я вопрос, —
Божий посланник, волшебник аль пес
В образе дерзком старца святого…
Но не ответил старик ни полслова.
Много ли мало ль часов протекло,
Мы рядом стояли, а время все шло…
Вдруг… задрожал надо мной небосвод,

Твердь расступилась, стал виден тот грот,
Что стал Иисусу последним приютом
Здесь на земле, после казни той лютой.
Странное чувство меня охватило:
Будто погасло н а в е к и Светило,
Будто н и ч т о уже нас не спасет,
Будто закрыт грехов наших счет.
Белый старик повернулся, и мне
Предстал его подлинный лик в серой мгле.

– Три главных вопроса можешь задать, —
Молвил Старик, – твой черед выбирать.
Мне в душу закрались сомненье и страх,
Но громко старца спросил я в сердцах:
«Будет ли мир в новом столетье?
Будут ли счастливы люди как дети?!»
– МИР не наступит в веке другом,
Тщетны попытки создать Общий Дом…
Вы честолюбцы, вам ж а л к о терять,
Хочется жизнь вам со смертью разъять!
Но не бывает без ночи дня —
Не миновать вам с в я т о г о о г н я.

Со страхом смотрел я в лицо Старика,
Но новый вопрос уж летел с языка:
«Есть ли предел желаний земных?
Стоит ли счастье страданий иных?»
– Нет! Человечеству радужных снов
Больше не видеть… Крыши домов
Скоро окрасятся в истинный цвет;
Гибели час – в ночь Парада планет!
Самые сильные ваши падут,
Далее в путь вас слепцы поведут.
Алчность погубит жизнь на земле,
Добрые помыслы сгинут во зле…

Я о России п ы т а л с я спросить,
Молил – только правду мне говорить,
Лик Старика потемнел лишь чуть-чуть,
И поведал мне старец какую-то жуть:
– В гибель столетья – гибель всех стран,
Пусть много озер, но о д и н Океан.
Глупых вопросов не задавай,
Знай, нет четкой грани: АД или РАЙ.
Ты случаем избран, чтоб всем сообщить
Правду о будущем – людям н е б ы т ь!

Хоть твердо на тверди я будто стоял,
Но, ЭТО услышав, едва не упал…
Я страшно смутился, и праведный гнев
Меня охватил, мой разум задев:
Да кто этот старец: мессия иль лжец?
Как смеет он миру пророчить конец!
Я,сжав кулаки, к Старику подступал,
Чтоб с к а з а н н ое назад он забрал.
Но старец стоял, как утес, как скала,
Казалось, и жизнь ему не мила…
Он будто не видел угрозы во мне,
Он, верно, уверен в себе был вполне.
Я в гневе ударить хотел Старика,
Но словно из мрамора стала рука.

Все силы собрав, я взвыл на него
(Не дрогнул ничуть Лик светлый его.)
– Страшные вещи пророчишь, Старик!
Да разве не вспыхнет Спасения миг?
Неужто Г о с п о д ь нам защиты не даст,
Слабым и грешным руки не подаст?!

Мой крик был протест, мой вой был мольба,
Но ни слова в ответ, его лик – как судьба…
Мы были одни в тишине мирозданья:
Я видел лишь смутные гор очертанья,
Какие-то тени, неясные звуки,
Журчанье ручья да ветви как руки…
– Вернуться сюда суждено мне иль нет?
Ах, только б услышать честный ответ!
Но старец бесстрастно– спокойно молчал,
Лишь седые власы его ветер трепал.
……………………………………

И так не дождался я боле ответов:
Старик, улыбнувшись, пропал в дымке света.
Был ли он, не был – не ведаю я!
В этом повинна память моя.
То, что запомнил, я здесь рассказал;
Как мог, виденье свое описал.
– А что если это бред? или ложь?
– Может быть! Сразу ведь не разберешь…
Но вы не судите за это меня
В смутном закате серого дня.

Три дерева черных, три дерева страшных
Ко мне подступают в покрове ночи…
И кажется странным, хоть видится ясным
Движение жизни: кричи – не кричи!
Мне хочется света (я робко вздыхаю),
Но свет не поможет: ослепит глаза,
В сей миг пра-ужасный я вдруг понимаю,
Что вечно один я, но вечен всегда.

В природе безликой узрите вы душу,
Но это не Хаос, Гармония, Смысл!
Се мрачный покой, что никто не разрушит…
В нем Я средь мелькания чуждых мне числ.

С р е д и м и л л и о н о в с о з в е з д и й
Он в е ч е н и ц е л…

Февраль приходит вновь… Напоминаньем
О всех моих несбывшихся надеждах,
Рухнувших планах, сбывшихся обманах,
Сомнительных находках и потерях,
Которых мне уже ничуть не жалко.
Хотя луна как будто светит ярче,
Но х о л о д н а на зимнем небосклоне!
Мне хочется куда-нибудь сбежать,
Но не сбежишь с Земли… Разве в могилу?
Приют для тех, кто веру потерял!

Ты говоришь: «Нет, рано умирать…»,
Но разве мы с тобою выбираем,
Когда нам жить и сколько?! Нет, конечно.
И о моей тоске ты не подумал
В лихие годы тяжких испытаний,
Опасных для страны и, верно, мира!
Что я, так мнимо быстро вознесенный,
Теперь могу ответить нашим братьям?
Что я себе отвечу? Ведь знамена

С кроваво-синим солнцем не трепещут
Ни на ветру, ни где-либо еще…
Они, подобно тряпкам, безобидны,
Как все наши пугающие речи,
Произнесенные в экстазе вдохновенья.

Ты прав, мой друг, пожалуй, лишь в одном:
Любовь и дружба ничего не стоят
В сплетении страстей, борьбы, религий…
Все погибает: лучшие порывы
Не отличишь порой от подлого расчета.
Так что же – «цель оправдывает средства»?
Но цель– то какова! Ответ запутан…
И мы с тобой (уж скоро двадцать лет)
Следим за всем этим, томительно прищурясь:
Ты – без надежды, обуздав огонь желаний,
Я – все такой же дерзкий, с в е т л ы й,
Плюс/о ход времен/,пожалуй, беспощадный!