Станислав Гагарин - Военные приключения. Выпуск 1

Отходя от трюмо, с гордостью подумал, что есть еще силенка и ловкость — не каждый в его возрасте сможет выдержать такое нервное и физическое напряжение, какое пришлось вынести за сегодняшний день. И от чувства радостной удачи даже прищелкнул пальцами. Погасив свет, хотел пройти в комнаты, но передумал и присел на пуфик, достав сигареты.

Закурив, блаженно откинулся назад, упершись затылком в стену. Но тут же вскочил на ноги. Ему послышались голоса в гостиной: громкий Зосин смех и вкрадчивый низкий мужской голос. Кто там может быть? Зося никого не принимает, да и какие сейчас гости, когда введен полицейский час, устраивают облавы на улицах… Пан Викентий посмотрел на вешалку. Висели там только его и Зосины вещи.

Сунув сигарету в пепельницу, стоявшую на подзеркальнике, Марчевский тихо, стараясь не скрипнуть ни одной половицей старого паркета в столовой, прокрался к прикрытым дверям гостиной.

Да, там, несомненно, был мужчина, говорившей с Зосей. Голос тихий, слов не разобрать, но интонация спокойная, уверенная. От мысли, что у Зоськи может быть другой любовник, пан Викентий был далек — не то время для амуров.

Но кто там? Говорили на польском… Секунду подумав, Марчевский медленно расстегнул пиджак. Под мышкой у него висела кобура с тяжелым пистолетом «вис» армейского образца. В заднем кармане брюк был еще маленький браунинг, но огромный пистолет в руке, как посчитал пан Викентий, оказывает неизмеримо большее психологическое воздействие. Опять же и калибр приличный — в случае чего не придется несколько раз нажимать на курок.

Сейчас он выпотрошит неизвестного посетителя… Марчевский вынул пистолет из кобуры, снял с предохранителя и, тихо приоткрыв двери в гостиную, негромко сказал:

— Ни с места! Стреляю!..

…Карл-Хайнц Шмидт, гауптман, уроженец Кельна, был высок, атлетически сложен и не то чтобы красив, но весьма приятен. Его лицо только несколько портил слегка приплюснутый перебитый нос. Одетый по полной форме, даже в шинели и фуражке, он стоял перед столом своего начальника — Генриха Ругге, круглолицего, полного и лысоватого человека лет пятидесяти. Рядом с Ругге сидела любимая овчарка — огромный кобель по кличке Дар. Генрих любил пояснять, что собаку он назвал в честь знаменитого персидского царя Дария, но поскольку Дарий для собаки очень длинно, то он отбросил последние две буквы, отчего его кобель никак не стал хуже. Ласково почесывая кобеля за ушами и показывая в улыбке золотые коронки на передних зубах, Ругге говорил:

— Я прошу вас, Шмидт, не забывать, что здесь мы имеем дело не с противником, но с потенциальным союзником. И наша задача состоит в том, чтобы эта потенция переросла в реальность. Поэтому не давите, сделайте все мягко, вежливо.

«Опять старик мудрит, — подумал Карл-Хайнц. — Не перехитрил бы самого себя».

— Я понял, господин подполковник! — щелкнул он каблуками.

— В таком случае отправляйтесь. И да поможет вам бог!

Гауптман четко повернулся и вышел из кабинета.

Спустившись во двор, к ожидавшим его легковой машине и мотоциклистам, он посмотрел на начинающее темнеть весеннее небо. Недовольно поморщился, увидев в разрыве облаков первые звезды. Отвернув обшлаг шинели, взглянул на часы. Да, сегодня, пожалуй, не успеть в офицерское казино. Кто знает, сколько придется потратить времени?

Усевшись в машину, он долго расправлял полы шинели, недовольно сопя и тихо ругаясь. Наконец устроился достаточно удобно и скомандовал солдату-водителю:

— Поезжайте, я скажу, где свернуть…

…Зося тихо и как-то сдавленно вскрикнула, увидев в дверях Марчевского с пистолетом в руке. Сидевший спиной гость попробовал приподняться и посмотреть, почему так встревожилась милая хозяйка. Но эта попытка была тут же пресечена.

— Не двигаться! — приставив ствол пистолета к темно-русой макушке незнакомца, приказал Марчевский. — Медленно поднимите руки над головой!

Над спинкой кресла появились две поднятые руки. Манжеты светлой рубашки сползли вниз, было видно, что запястья у незнакомца тонкие, кисти рук небольшие, как у человека, никогда не занимавшегося физическим трудом. Однако пальцы оказались крепкими и толстыми, с чуть припухшими бугорками суставов.

— Теперь, не опуская рук, медленно встаньте.

Незнакомец повиновался. Встав, он оказался почти одного роста с Марчевским, только, пожалуй, пошире в плечах.

— Повернитесь лицом ко мне!

Пан Викентий с интересом взглянул в лицо незваного гостя. Ничего особенного: причесан на косой пробор, волосы средней длины, аккуратно подстрижены; лицо обычное, выделяются только немного тяжеловатый крепкий подбородок и бугристые надбровные дуги, отчего лоб кажется несколько ниже. Взгляд светлых глаз незнакомца был прикован к стволу пистолета, направленного ему в живот.

— Пан… — начал было гость.

— Молчать! — тихо, но с явной угрозой бросил Марчевский. — Встаньте лицом к стене. Руки не опускать!

Быстро обыскав незнакомца, пан Викентий убедился, что тот безоружен. Под тонкой шерстяной тканью английского костюма — в этом пан Викентий не мог ошибиться, костюм был явно английского производства — ощущались натренированные, плотные мышцы спины и плеч гостя. Однако от него шел запах «Фрюлинга» — немецкого одеколона. «Это тебя и выдает с головой, приятель! — усмехнувшись, подумал Марчевский. — Поговорим немного, а потом, как стемнеет, придется прогуляться в развалины. Кто ты? Ищейка на вольной охоте, случайно попавшая в мое убежище, или связан с моими преследователями?..

Отправить Зосю к подруге, а потом прийти туда самому, пристрелив в развалинах соглядатая? Рубить концы все равно надо — это закон нелегала. И другого выхода нет. Может, удастся за день-два подыскать какое-нибудь жилье или придется уехать? Не лучший вариант — те, с кем необходимо увидеться, будут искать здесь. Но и немцы тоже…» Не догадывавшийся о мыслях пана Викентия незнакомец переступал с ноги на ногу.

— Можете опустить руки и сесть в кресло!

Пан Викентий отошел в другой угол комнаты, снял со спинки стула пальто и шляпу гостя, осмотрел. Оружия не было и там.

— Зося, выйди, пожалуйста, нам с паном надо поговорить. И собери самое необходимое. Себе и мне.

— Пан полковник зря беспокоится, — спокойно сказал незнакомец. — Я не имею дурных намерений.

— Вот как… — протянул несколько удивленный Марчевский. — Зося, почему ты его впустила?

— Он сказал, что давно знает тебя, — красивое Зосино лицо выражало искреннее недоумение.

— Хорошо, мы сейчас все выясним… — Марчевский подошел к окну, немного отодвинул штору, посмотрел вниз. Улица была пустынна. — Иди, Зося, делай, как я сказал!

Дождавшись, пока она выйдет, вернулся к столу, сел напротив незваного гостя, не убирая пистолета. Отметил про себя, что незнакомец держится достаточно спокойно. Надеется выкрутиться? Но ноздри до сих пор щекочет сладковато-приторный запах «Фрюлинга», а это — смертный приговор!