Литагент «Эксмо» - Россия – страна поэтов

Когда вблизи горы Машук
Он выстрелил…
И вся Россия
Вдруг замерла в немом бессилье,
Отчаяньем сменив испуг.

Жизнь моя – то долги, то потери…
Сколько я задолжал доброты
Тем, кто в дружбе мне искренне верил,
Наводил меж сердцами мосты.

Задолжал я сыновнюю нежность
Землякам на тверском берегу.
Пусть услышат мою безутешность
Все, пред кем я остался в долгу.

Я остался в долгу перед мамой,
Ожидавшей меня из разлук…
Наши встречи – как телеграммы.
Суета очертила свой круг.

Словно все мы расписаны свыше.
На счету каждый миг, каждый час.
Не успели войти – уже вышли…
Будто кто-то преследует нас.

Жизнь моя – то долги, то потери.
Близкий друг оборвал волшебство.
И оплакал неистовый Терек
Гениальные строки его.

Жизнь моя – то долги, то потери.
И теряются годы и дни.
Но душа – как заброшенный терем,
Где мы вновь остаемся одни.

Мне легко от таких одиночеств.
Мне светло от улыбки твоей.
Пусть судьба нам потерь не пророчит,
Чтоб долги возвратил я скорей.

на даче старого поэта
Все было старым:
Акварель
В тисках старинного багета
Казалась тусклой,
Но апрель
Сквозь эту тусклость пробивался
И синеву глазам дарил.

А наш хозяин улыбался,
Как будто путь к себе торил.

На даче старого поэта
Была вся прелесть в старине:
Узоры черного буфета.
И канделябры на стене.

Большие кресла, словно клети.
Ковром накрытая тахта…
И как из прошлого столетья
Старик читает нам с листа.

Его стихи крепки, как мебель.
И так же старомоден слог.

А за окошком в синем небе
Стриж вяжет хитрый узелок.

Он так похож на жест поэта,
На взмах пронзительной руки,
Став продолжением сюжета
Еще не начатой строки.

Амфитеатр Тархановской поляны
Весь в ожиданье лермонтовских строк.
Пылают розы, светятся тюльпаны.
И время начинает диалог.

Звучат стихи, знакомые нам с детства.
И горло перехватывает грусть.
Поэзия вершит здесь чудодейство,
Которое мы знаем наизусть.

И кажется – в незримом разговоре
Вновь повстречались Мцыри и монах…
И мрачно смотрит на гостей Печорин,
Успокоенья не найдя в стихах.

Какая-то девчушка вышла к сцене,
К портрету положила васильки.
И в то мгновенье взгляд ее весенний
Как будто оживил его зрачки.

Амфитеатр Тархановской поляны…
Поэзии и жизни торжество.
Пылают розы, светятся тюльпаны.
И все полно здесь имени его.

Пятигорский некрополь.
Тишина и покой.
Здесь землею был принят
Гениальный изгой.

Белозубый поручик,
Обреченный пророк,
Сколько взял он на Небо
Ненаписанных строк!

Сколько зорь и закатов
Без него отцвело!
На растерянном камне —
Роковое число.

А над ним только небо
Да шуршание крыл.
И печальные горы,
Что при жизни любил.

Он не знал, что недолгим
Будет этот приют.
Что в родные Тарханы
Прах его увезут.

Но осталось святыней
Это место навек…
Грустно кружатся листья.
Тихо падает снег.

Елизавета Алексеевна Арсеньева
Внука своего пережила…
И четыре черных года
Тень его
Душу ей страдальческую жгла.

Как она за Мишеньку молилась!
Чтоб здоров был
И преуспевал.
Но Господь не оказал ей милость
И молитв ее не услыхал.

И она на Бога возроптала,
Повелев убрать из комнат Спас.
А душа ее над Машуком витала.
«Господи, почто его не спас?»

Во гробу свинцовом, во тяжелом
Возвращался Лермонтов домой.
По российским побелевшим селам
Он катился черною слезой.

И откуда ей достало силы
Выйти за порог его встречать?
Бабы возле гроба голосили…
«Господи, дай сил не закричать…»

Сколько лет он вдалеке томился.
Забывал среди забот и дел.
А теперь навек к ней возвратился.
Напоследок бабку пожалел.

Лермонтов безмерно рисковал,
Вызывая недругов к барьеру.
И когда не принимал похвал,
И не ставил в грош свою карьеру.

Рисковал над начатым листом,
Чтоб душой с другими поделиться.
Но особый риск таился в том,
Что́ в себе хранили те страницы.

Рисковал, когда являлся в свет,
Потому что был остёр в беседах.
Не красавец, но лихой корнет,
Поразивший смертью напоследок.

В Россию пожаловал август
И землю росой окропил.
И люстры зажег на рябинах…
И выбилось пекло из сил.

В Россию пожаловал август…
Накинув цветочный наряд,
Он вышел на улицы наши,
И город был августу рад.

В Россию пожаловал август
С прохладою по вечерам.
С малиной лесной и грибами,
Медлительный, как ветеран.

В Россию пожаловал август…
И яблочный аромат
Развеял все наши тревоги,
Боязнь и разлук, и утрат.

Хотя и недолгим он будет,
Пленительный месяц щедрот,
Но света его нам хватает,
Чтоб встретиться вновь через год.

Я подумал – стать бы деревом,
Чтобы весь свой долгий срок
Не жалеть о всем содеянном
И о том, чего не смог.

Не страдая, не завидуя,
Позабыв друзей своих,
Молча встану над обидами
И над радостями их.

Не грустя о днях потерянных,
Буду ждать иной судьбы…

Почему не стать мне деревом,
Коль в чести у нас дубы.