Олег Соломатов - Соседи по жизни

Вот борозда тревоги вечной,
В которой — мысли, роем пчел,
«Зудели» каждый миг, как только
О детях начинался спор…

Как воспитать, как быть здоровым,
Во что одеть и с кем дружить…
Куда отправить после школы
И что на праздники купить…

Вот сетка радостных морщинок
Покрыла уголочки глаз…
Запечатлев мгновенья счастья,
Весёлый смех, задор проказ…

А рядом — гордости морщины,
В них отразился хмурый взор,
Когда «в чести» несправедливость —
Лицо хранит немой укор…

Чуть выше — складки удивленья,
В которых скрыто сто причин…
Они от новых ощущений
И от изменчивых личин…

От новых знаний о природе,
От первых слов своих детей,
От странных действий руководства,
От нестандартности идей…

Видны презрения морщинки,
От тех, кто полон «низких» дел…
А вот — «следы» от сожалений,
Что в жизни есть всему предел…

Но больше всех — морщинок грусти
О том, что жизнь — короткий миг…
Что очень много дел житейских
С обходом, а не напрямик…

Той грусти, что в Душе осталась,
Когда погибшая сестра
«На небо» с мужем удалялась,
А дочь — осталась сирота…

Как документы оформлялись,
Чтоб не отправили в детдом,
Как много теплоты душевной
Ей было отдано потом…

Как часто с болью билось сердце
Когда болезнь селилась в дом,
Когда случались неудачи,
А всё, что личное — потом…

Потом друзья, потом здоровье,
Потом прогулки под луной…
Потом Майорка, Тенерифе,
Цикады, пальмы и прибой…

Ну а сейчас — семья, работа,
Начальство, пыльный монитор…
Балансы, сводки, дебет, кредит
И для давления прибор…

Лицо, как плоскость СD-R-ки,
Ведет учет мирских забот…
Тот, кто посмотрит в отраженье —
Без лишних слов судьбу прочтёт…

Жизнь пролетела вспышкой в момент сближенья с полом
И две секунды «лёта» — миг… растянули в вечность…
… Вот яркий свет софитов — как гимн финалу родов,
Вот первый шаг за двери — дорога в бесконечность…

Ей жизнь казалась пошлой, когда в ней нет «стремнины»,
Она рвала устои семейной, тихой речки…
И чтобы быт устроить, заплыв за буй сомнений,
Гребла навстречу солнцу, а муж — сидел «у печки»…

Но Солнце — «высший гений» к себе не подпускает…
Осознавая тяжесть последствий от сближенья…
Любой, пришедший в гости — сгорает словно спичка,
Утрачивая тело и силу притяженья…

Квартира, словно погреб — темно, убого, сыро…
Покрытый пылью улиц узор решеток окон,
А в них — подвал «Генезис», как вечный знак вниманья
Агентства ритуалов… «недремлющее око»…

Со школы ей «по вкусу» был Грин с чудной Ассолью,
С её неукротимой мечтой от сказки Эгля,
О корабле и принце, о парусах в цвет солнца…
Что с Верой и Надеждой, Любовь её настигнет…

Неся «свой крест» сквозь годы и «залы ожиданья»,
Сквозь серость «неустройки», талонную систему…
Она в Душе считала всё это «проходящим»…
А «алый парус» в сердце — крушил любую стену…

Безжалостное время «съедало» год за годом,
А из окна квартиры не разглядеть прибоя…
Принц за морем не в курсе, что ждут его с Надеждой
И парусное судно сменял на паровое…

Ни яркие футболки, ни бантики, ни брошки,
Не в силах время-реку остановить плотиной…
Всё больше сеть морщинок и боли головные,
Всё меньше Веры в принцев и блистер с панангином…

Надежда, угасая, виски сдавила молча…
В тот миг, когда кофейник «урчал» на кухне громко,
Передавив сосуды невидимой рукою —
К инсульту «подтолкнула», в ушах отдавшись звонко…

И жизнь помчалась вспышкой в момент сближенья с полом…
К себе призвала Вера на шхуну с парусами
В цвет яркого восхода и спящим юным принцем…
Плывущим в гости к солнцу небесными морями…

Всегда при выходе из дома
Он голову склонял уныло…
И долго брёл по тротуарам,
Сверлил глазами в камнях дыры…

Но дело вовсе не в унынии,
Не в кротости, не в воздержании…
Он просто не терял надежду
Найти бумажник «с содержаньем»…

С «котлетой» баксов — тысяч на сто,
С цепочкой — «в палец» золотою,
С кредитной картой — без пароля,
С билетом — к Южному прибою…

И в этом — был предел мечтаний!
Зачем работать, напрягаться…
Приятней — отыскать бумажник…
Здесь Главное — во всю стараться…

Его сосед, живущий выше —
Из дома шел с «орлиным взором»,
Глядел «глаза в глаза» прохожим,
Завлечь пытаясь разговором…

В нем кровь кипела от блондинок,
Гормоны разжигали страсти…
Терпеть не мог обман и низость,
Весь — был он у Страстей во власти!!!

И жил… сгорая ежечасно!
Любил, Завидовал, Боялся…
Сейчас и Здесь… без компромиссов…
Всем проходящим — улыбался.

А тот сосед, что жил на «первом»
В окне видал деревья только…
Но то, что солнца нет в квартире —
Его «не трогало» ни сколько…

Он, выходя на свежий воздух,
Всегда следил за облаками…
Не видел луж, а встретив женщин —
Растерянно моргал глазами…

Его влекли Вселенной «Дыры»,
Летали мимо глаз болиды…
Он видел спутники ночные,
И льды далёкой Антарктиды…

Не обращал своё вниманье
На лица, шедших по брусчатке,
Но мог разглядывать часами
Снежинок формы на перчатке…
Вот так и жили три соседа —
На разных «планках» ощущений…
И каждый был предельно счастлив
В границах личных достижений!

Один — нашел бумажник баксов
И «просадил», зайдя к прилавку,
Ведь — как пришли, так и уходят…
Не вложен Труд — не жди прибавки…

Второй — завел подружек кучу,
Кутил «по полной», днём и ночью…
Сгорел, как спичка — за минуту…
Теперь вернуть здоровье хочет.

А третий — всё глядит на звёзды
Зайдя на гору в одиночку…
Забыв про дачи и машины,
Он Счастья полон, даже ночью!

Жизнь проживает каждый столько,
На сколько сам себе позволит…
Путь в жизни — лично выбирает,
Никто их в этом не неволит…

Восьмой пролет многоэтажки, окно, как вечный телевизор…
С одной и той же передачей: «Про жизнь болота…», крупным планом,
И нет других ТВ-каналов в унылой спальне, «для просмотра»…
Он — одинокий зритель кресла, он — инвалид, в каталке старой.