Гийом Аполлинер - Мост Мирабо [билингва]

Les bacs du Rhin s'en vont et viennent
Au long de la belle saison
Et les passeurs qui les déchaînent
Dorment dessus dans la maison

Les bacs du Rhin у vont et viennent
Passant la vie et le trépas
Radeaux perdus on ne voit pas
Dans l'eau les chaînes qui les tiennent

Le passeur a dans la maison
Un petit lit qui n'est qu'un cofrre
Un saint Christophe à qui l'on offre
Des fleurs dans la belle saison

Un chapelet et des bouteilles
Pleines jusqu'à leur long goulot
De vrai vin clair comme le flot
D'or comme ses boucles d'oreilles

Et lorsque la cloche a sonné
Dans la nuit sur la rive adverse
Sous les étoiles sous l'averse
Le vieux passeur jure en damné

Chaussé de sandales d'étoffe
A pas sourds il va déchaîner
Et laissant la cloche sonner
Invoque le bon saint Christophe

Sur l'autre rive Entrez Jésus
Passez beau gars Venez la belle
Le bac est mieux qu'une nacelle
Pour prier pour aimer dessus

Parfois on a meilleure charge
Landaus charrettes c'est selon
De beaux vapeurs passent en long
Et le bac toujours passe en large

Passeur passe jusqu'au trépas
Les bacs toujours s'en vont et viennent
Et les chaînes qui les retiennent
Dans l'eau claire ne se voient pas

D'ahan les passeurs les déchaînent
Il faut passer il faut passer
Passer et puis recommencer
Les bacs du Rhin у vont et viennent

По Рейну движутся паромы
Весной и летом там и тут
На них паромщики как дома
И тянут лямку и живут

За годом год снуют паромы
Покуда не уснут на дне
Влекут их цепи в глубине
Невидимы и невесомы

Паромщик в будке день-деньской
Проводит на лежанке сгорбясь
Святого Христофора образ [17] Святой Христофор — согласно христианским преданиям, мученик, обративший в христианство десятки тысяч язычников и убитый ок. 250 г. в Ликии. «Христофор» в переводе с греческого означает «несущий Христа»; по одной из легенд, он переносил через поток ребенка, который оказался Иисусом. Считается покровителем путников и моряков, а также защищает от болезней и внезапной смерти. День св. Христофора отмечается 9 мая.
Да перед ним цветы весной

Да четки да его услада
Две-три бутыли под столом
С прозрачным золотым вином
Иного старику не надо

Когда же колокол зовет
С ночного берега порою
Под ливнем или под луною
Паромщик крестится и вот

Встает обувку надевает
Гремит цепями гонит сон
Святого Христофора он
Себе на помощь призывает

Входите все И ты Христос
И вы ребята и красотки
Здесь места больше чем на лодке
Вам для любви молитв и слез

А все ж ему милей картина
Карет погруженных на борт
Все вдоль реки плывут Он горд
Что правит поперек стремнины

До смерти кружат по волне
Паромщики снуют паромы
В воде их цепи невесомы
И не видны на глубине

До изнуренья до истомы
Тяни паром тяни паром
Туда оттуда чередом
По Рейну движутся паромы

Certes si nous avions vecu en l'an dix-sept cent soixante

Est-ce bien la date que vous déchiffrez Anna sur ce banc de pierre.

Et que par malheur j'eusse été allemand
Mais que par bonheur j'eusse été près de vous
Nous aurions parlé d'amour de façon imprécise
Presque toujours en français
Et pendue éperdument à mon bras
Vous m'auriez écouté vous parler de Pythagoras
En pensant aussi au café qu'on prendrait
Dans une demi-heure

Et l'automne eût été pareil à cet automne
Que l'épine-vinette et les pampres couronnent

Et brusquement parfois j'eusse salué très bas
De nobles dames grasses et langoureuses

J'aurais dégusté lentement et tout seul
Pendant de longues soirées
Le tokay épais ou la malvoisie
J'aurais mis mon habit espagnol
Pour aller sur la route par laquelle
Arrive dans son vieux carrosse
Ma grand-mère qui se refuse à comprendre l'allemand

J'aurais écrit des vers pleins de mythologie
Sur vos seins la vie champêtre et sur les dames
Des alentours

J'aurais souvent cassé ma canne
Sur le dos d'un paysan

J'aurais aimé entendre de la musique en mangeant
Du jambon

J'aurais juré en allemand je vous le jure
Lorsque vous m'auriez surpris embrassant à pleine bouche
Cette servante rousse

Vous m'auriez pardonné dans le bois aux myrtilles

J'aurais fredonné un moment
Puis nous aurions écouté longtemps les bruits du crépuscule

Право же если бы мы жили в тысяча семьсот шестидесятом

Это та самая дата Анна которую вы разобрали на каменной лавке

И если б к несчастью я оказался немцем
Но к счастью оказался бы рядом с вами
Мы бы тогда о любви болтали
Двусмысленно и что ни слово по-французски
И на моей руке повисая
Вы бы страстно слушали как развешиваю словеса я
Рассуждая о Пифагоре а думая о кофе
О том что до него еще полчаса

И осень была бы такой же как наша точно такою
Увенчанная барбарисом и виноградной лозою

И порой я склонялся бы взор потупя при виде
Знатных тучных и томных дам

В одиночестве по вечерам
Я сидел бы подолгу смакуя
Рюмку мальвазии или токая
И надевал бы испанский наряд выбегая
Навстречу старой карете в которой
Приезжала бы меня навещать
Моя испанская бабка отказавшаяся понимать немецкую речь

Я писал бы вирши напичканные мифологией
О ваших грудках о сельской жизни
О местных дамах

И поколачивал бы крестьян упрямых
О спины их трость ломая

И любил бы слушать музыку ее заедая
Ветчиной

И на чистом немецком я клялся бы вам утверждая
Что невиновен когда бы меня вы застали
С рыжей служанкой

И на прогулке в черничном лесу получил бы прощенье

И тогда замурлыкал бы тихий припев
А потом мы бы слушали с вами как между дерев с тихим шорохом в лес опускаются тени

Un cor sonnait au fond de mon cœur ténébreux
On у chassait les biches de mes souvenirs
Et cette forêt qui pousse en moi et où l'on corne
Je l'ai portée au bois

В сумрачной чаще сердца рог протрубил
Там шла охота на ланей воспоминаний
И тогда я унес этот лес трубящий лес во мне растущий
В гущу рощи

Au bord de l'île on voit
Les canots vides qui s'entre-cognent
Et maintenant
Ni le dimanche ni les jours de la semaine
Ni les peintres ni Maupassant ne se promènent
Bras nus sur leurs canots avec des femmes à grosse poitrine
Et bêtes comme chou
Petits bateaux vous me faites bien de la peine
Au bord de l'île