Макс Вието - Тёмная сторона дня

Город не помнит зла,
Не ведает о добре,
Все его дни – зола,
Камни в чужой игре.
Город не помнит лиц,
Потёрты грани монет,
Стаи холодных птиц
Тянутся на рассвет…

Я здесь родился,
Я стал сильнее,
За эти годы,
За эту вечность…
Я расплатился
И я сумею,
Глоток свободы
И – в бесконечность!

Город не знает карт,
Графиков и переправ,
Здесь постоянно март,
А мой календарь не прав.
Вечно стоит весна,
Смеется, смотрит в глаза,
Город не знает сна,
Опять – ни против, ни за…

Город не верит нам,
Не знает надежд и вер:
Лёд и соль – пополам,
Колючий памятник сфер.
Город не видит сны,
Не может уснуть, как я,
Город вечной весны,
Налитый через края.

Ультиматум
Шоколадом перепачкан рот
Тёплым комом
Чёрный кофе
Пепел на живот
Синим птицам
Утром снится радостный полёт
Только зря
Январь не время
Плохо в новый год
Виртуальность
Идеально нарядила сны
Надо ждать
Приход Мессии
Будущей весны
Издеваюсь
Полагаю не вставать с утра
Жизнь проста
В просторах Рая
Дикая жара

Отступление…
Ретирада.
В наушниках шёпот:
«Так надо…». Так надо?
Секретные карты не врут,
Мы все оступаемся тут.
В мундирах
Из мятой фланели,
В пижамах.
Мы все заболели?
Или напрасно
В холодные ночи
Спрашивать,
Драться,
Пророчить?
Итог непонятен,
Но явно жесток,
Ракета,
Команда,
Свисток.
Во фляжке,
Помятой случайно,
Последние капли
Не чая.
В кармане записка,
На клетках бумаги
Слова
Безутешной отваги.
И росчерком туши
Звезда,
Из жести которая.
Та.

Полустанки,
Кровь из ранки,
Чтобы вытек яд
Долгих странствий
Понапрасну,
В небо
И назад…
Перестать бы
Бредить летом!
Вспоминать вино…
Прикоснуться,
Оттолкнуться,
Забываться сном.
Расставаться
Душным утром
Будущего дня,
Улыбаться
Почему-то…
Подожди меня!

Тень на стене, ангел в окне,
Старые шторы – в дешёвом вине.
Поезд на стыках
Устал,
Медленно тащит в астрал…
Чёрту мерещится сон.
Богу – случайный поклон.
Или движение
К смерти?
Кто недоволен – проверьте.
Здесь догорает свеча,
Чёрная,
Молча крича.
Это колёса стучат…
В чат или каплями в ад.
Чад или копотью яд.
Странный и жуткий
Парад…
Эхо
Вернулось назад.

Ночь не учит. День не лечит.
Сумеречным светом вытираю веки.
Ниже тучи – шею в плечи.
Ищущие рыбы покидают реки…

Стали сталью, были солью,
Слёзы не всегда спасают тех, кто плачет.
Вниз – моралью, выше – болью,
А посередине – ничего не значит.

Тень не греет, сон не правит,
Видимых причин устать от жизни много.
Кто жалеет, тот не знает,
Правильной бывает не одна дорога.

Деньги тают, храмы гаснут,
Как мои лампады от избытка масла,
Я стараюсь. Пусть обманут.
Подержусь руками за края – и баста!

Выпил – и рассыпал
Буквы
На дорогу,
Раздолбай, конечно,
И – чудак
Слегка.
Гутенберг придумал их,
Помолившись Богу,
А я растерял их
С литром коньяка.
А без литер
Этих
Не сложить мне слово,
Изменив пространство,
Время тормозя.
Не сказать о лете,
Что случится снова,
Даже о желаниях
Рассказать нельзя.

Легко потерять ключи,
Сложнее – сломать замок…
На кончиках пальцев
Нервно стучит
Азбуки Морзе ток.

Я видел зелёный свет,
Тягучие листья ив,
В каждом движении
Новый секрет
Тает, в стекле застыв.

Где мухами в янтаре
Осталась парить мечта,
Морозное солнце
В другом декабре,
Узник немого льда.

Легко перестать смотреть,
Смеясь над чужой бедой,
Бояться заплакать,
Стесняясь взлететь,
И догореть звездой…

Не слушайте, я не прав!
Во мне бьётся нервом страх.
Виниловым диском
На рельсы упав.
Трещиной на губах.

По аллеям, не жалея,
Вспоминая все печали,
Я иду, ладони грея,
Выдыхая дым…
Сиротливо покосившись
Всё унизано крестами,
И гранит холодным эхом
Памятник живым.
Колеями перечёркнут,
Вырастает город мёртвых,
Перед взглядом одиноким,
Как немой укор.
Я иду навстречу лицам,
Фотографиям и датам,
Низким елям, чёрным птицам,
Не на разговор.
По аллеям, не жалея,
Вспоминая смех и слёзы,
Я иду в холодный ветер,
Я его должник.
А нелепые ограды,
Застилает снег песочный,
Мне сегодня очень надо
Говорить «прости»…

Зеркала за углами рамок
Отражают исчадие ада:
Тихий бред амстердамских лавок,
Бесконечность бредущего стада.
До стола? Ещё надо добраться.
Там лежит неразменный рубль.
С двух сторон – только решки…
В спешке, постаравшись, выброси дубль.
Зеркала отражают спины
Всех китов, захвативших берег,
Два лица – как две половины,
Фотошоп на фильтре истерик.

Мне бы к Богу!!!
Да в дверях стоят люди.
Пропусти, кричу,
Да много ли толка?
Не убил и не ограбил!
Осудят, – отвечают,
Доставая двустволку.
Мне сказать бы…
Да ответы услышать!
Ничего, мол,
Подождёшь и за дверью.
Ещё смотришь
Ты куда-то? И слышишь?!
Так, тем более.
Не майся ты хренью.
Уплетай свои котлеты
С гарниром,
Прикупи себе ты шины
С шипами…
Ограничься
Ты ванной с сортиром.
Не настаивай.
И не спорь уже
С нами.
Жил как жил?
Так таких уже – прорвы…
Они в очередь,
Как бабы за мужем.
Не выделывайся.
И – за горло
Не хватай,
Ты тут на фиг не нужен.

По наотмашь замёрзшим лужам
И подёрнутым льдом дорогам
Убегает, кашляя, стужа,
Обнимает, чтобы потрогать.

Ночью город похож на лагерь,
Где в бараках нервно спят люди,
Вырезанные из бумаги.
Завтра будет, оно разбудит.

Через снег крутит стрелы кранов,
Через ночь едут те, кто ищет,
Кто – ответа, а кто – обмана.
И каждый чем-то богат нищий.

А по радио свист метели,
Как условный сигнал к побегу,
Как приказ покидать постели
И молиться первому снегу.

Небо кромкою
Режет ломтики
Из обычного
И мечты.
Тенью ломкою
Плавит кортики,
Разливает свет
Темноты…
Тонким лезвием
Чертим линии,
Узнаваемо?
Не всегда…
Ходим трезвыми
В небо синее,
А внутри у нас
Пустота…