Сборник - Поэзия Крыма. Сборник стихов русских поэтов
Сборник - Поэзия Крыма. Сборник стихов русских поэтов краткое содержание
Вакханалия природы и жизни создала из Крыма бриллиант, трепетный, переливчатый; природа и жизнь стянула на небольшое пространство все, что у неё было красивого, радостного и скорбного и здесь, в Крыму, создала свой пантеон…
А люди, увлеченные природой, входят в калейдоскоп и переливаются в смене лиц и одежд, здоровых и больных, гаснущих, расцветающих и цветущих.
И вот – поэты, чуткие, глубже воспринявшие природу и жизнь, запечатлели свои настроения, свои переживания в музыкальных стихах. Они пришли разные, со своеобразными душами и создали ряд танцующих образов и звуков.
Подойдите к ним ближе, остановитесь над ними, над их восприятиями, и поэты заразят Вас своими переживаниями, углубят Вас, а тогда и море, к небо, и скалы, и берега, цветы и любовь – все будет цельнее, глубже. Поэты создадут гамму настроений, заставят пережить полнее и цельнее всю красоту, все обаяние, все разнообразие Крыма. И многое, что скользнуло бы по мозгу, затаится в его извилинах, начнет расти и расцветет в прекрасный цветок очарования…
Поэзия Крыма. Сборник стихов русских поэтов - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
То над сапфирностью безбрежной и бездонной —
Вдруг словно рев и спины прыгающих львов.
О, как красива мощь их схватки разъяренной
И белопенность грив и всклоченных голов!
И ветер буйно рад игре своих порывов,
И сердце пьяно, пьяно дикою мечтой.
И море все горит сверканьем переливов
И величавою, и вольной красотой!
Г. Данилевский
Бахчисарайская ночь
Сакли и утесы
Мглой осенены.
На террасах розы
В сон погружены…
Песня муэдзина
Так грустна, грустна,
Что тоски-кручины
Вся душа полна.
Ханское кладбище
Глухо и темно,
И, как пепелище,
Призраков полно…
Вязов великанов
Сонных ряд стоить…
Тихий плеск фонтанов
От дворцов летит.
И молчать утесы,
И сады молчать…
И одни лишь слезы
В тишине звучать.
Иосафатова долина
(Караимское кладбище близ Чуфут-Кале)
В мерцанье зарницы,
В сиянии звезд перекатных,
Белеют гробницы
Под сенью кустов ароматных.
Лиловой сиренью
Косами плакучей ракиты
И лунною тенью
Одеты гранитные плиты.
Ни крика, ни шума…
Спят крепко в могилах евреи,
Спит сердце и дума,
И спят между камнями змеи.
Но вот улетает
Далеко тревожная память,
Тоска поднимает
На сердце и бурю и замять…
Из света зарницы
Выходить восток предо мною.
Палаты столицы
Кипят беззаботной толпою…
Я вспомнил невольно
Любовь, красоту и искусства.
И страшно мне было
За бедные смертные чувства.
В. Дмитриев
В горах
Чабан не спит; он караулить стадо.
Ему подвластна вся нагорная страна,
Ему ни почестей, ни золота не надо —
С одной природою душа его дружна.
Он царь овец; на свете нет вернее стражи
Могучих псов его: ничтожный взмах руки —
И дерзкого врага костей не станет даже;
Их раздробят в куски блестящие клыки.
Поднявшись из долин на гордые вершины,
По целым месяцам чабан один живет;
У ног его леса; чудесные картины
Он видит, лишь в горах огонь зари блеснет:
Внизу, как сладкий сон, лазоревое море,
Над берегом платан и темный кипарис,
Вверху орлы, застыв, висят в немом просторе;
Над зеленью долин седой обрыв повис.
С веселым грохотом со скал бегут потоки…
Прекрасный, дивный мир открыть со всех сторон;
Любуясь им, чабан далекий, одинокий,
Стоить у серых скал в забвенье погружен.
Ему желания и страсти недоступны;
Как горных вод струя, душа его чиста…
Что человек ему, и жалкий и преступный,
Когда вокруг такая жизнь и красота!
Гурзуф
Охвачен цепью гор, на берегу отлогом,
Гурзуф пленительный под мерный шум волны
Стыдливо задремал, как бы служа порогом
Для входа в райский край небесной стороны.
Задумчив кипарисов ряд остроконечный,
Шумлива тополей зеленая семья,
Янтарный виноград в дремоте внемлет вечной
Бессвязной болтовне кристального ручья.
На камни, на стволы вползает плющ зеленый;
Платан раскинул свой заманчивый шатер;
У ног его шумит волна неугомонно,
А в глубин ветвей – певцов залетных хор.
Необозрим простор лазоревого моря;
Певучих волн его однообразный шум
Дает душе покой – и не узнаешь горя:
Оно мельчает вдруг под властью новых дум.
Сидеть у берега и слушать, слушать вечно,
Глядеть, как за волной погибшей новый вал
Взбегает на скалу в тревоге бесконечной, —
Вот созерцанье, вот забвенья идеал!
А. Колтоновский
Ай-Петри
Море беснуется, стонет,
Волны как горы вздымает,
С ревом их гонит и с грохотом бьет о гранит,
Гложет утес и шатает,
Жадно обломки хоронит,
Вновь набегает и диким проклятьем гремит…
Тучи с востока несутся,
Дышат зловеще бедою,
Ринуться в битву, как демонов сонмы спешат…
Птицы над бездной морскою
В хищном предчувствии вьются…
Заревом адским пылает багровый закат…
Только испытанный в спорь,
Гор своих витязь могучий,
Смотрит Ай-Петри спокойно с лазурных высот;
Знает: рассеются тучи,
Стихнет бессильное море,
И в ореоле победное солнце взойдет.
А. Круглов
У Байдарских ворот
Здравствуй, Черное море, невольный мой друг!
Я тебя полюбил, покоренный тобой;
Для тебя изменил я лесам… но не вдруг
Ты так властно моей овладело душой.
Из далекой страны, где подолгу снега
Пеленой серебристой лежать на полях,
Я впервые пришел на твои берега
С затаенной тоской о дремучих лесах.
Расцветала весна, распускались цветы,
Все стремилось на встречу весне молодой;
На широком просторе раскинулось ты,
В полудреме журча темно-синей волной.
Но твоя красота не смутила меня,
И тоску усыпить песни волн не могли:
Снился север мне все, и до слуха, звеня.
Доносилися песни родимой земли.
На твоих берегах, но я жил не тобой,
И я к ласкам твоим глух и холоден был
О других берегах изнывал я душой,
Потому что других грустных ласк не забыл.
Под лобзанием знойных весенних лучей
Ароматенее все становились цветы,
И под пение волн, в сумрак южных ночей,
Вдруг мне в сердце прокрались иные мечты.
Я не мог побороть страстной жажды в себе,
Я не мог потушить жара в бурной крови,
И, бессилье сознав, покорился тебе,
Опьяненный, отдался я новой любви.
Стало счастьем моим – любоваться тобой.
Стало счастьем моим на твоих берегах
Отдыхать, слушать волн непокорных прибой,
Позабыв о дремучих, зеленых лесах.
Знают южные ночи да звезды о том,
Как тебя я любил горячо, глубоко,
Как я гимны слагал на просторе ночном,
Уносясь на ладье в ширь твою далеко.
Я тебя полюбил… Но пришлося с тобой
Ань проститься, оставив твои берега,
И вернуться опять в край холодный, лесной,
Где лежат на полях пеленою снега.
Все родное когда-то и близкое мне,
Все, о чем я так долго не мог позабыть,
Показалось мне чуждо в холодной стране,
Потому что тебя я не мог разлюбить.
Знают севера ночи да звезды о том,
Как я плакал, твою вспоминая волну,
Как я песни слагал на просторе ночном,
По сугробам носясь, волю дав скакуну.
На родной сторон – я был сердцем чужой
И лесам, и полям, и всему, что вокруг:
О тебе я мечтал, жил я только тобой,
Всюду волн твоих говор мне чудился, друг!
И вот снова теперь у тебя я в гостях
Но разбитый уже непосильной борьбой;
Дай же мне на знакомых твоих берегах
Отдохнуть утомленной, изнывшей душой.
Не буди в моем сердце уснувшей мечты,
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
