Леонид Шваб - Все сразу (сборник)

она вошла и сказала степану
степан это надо не для меня
но для пения надобно дай от опеля ключ степан

потому что верхнее ля сказала терпение
навсегда степан эти вольты сопротивления
эта опель чёрный опель во всём виноват земля
тополя стены степан весь этот вопель

апельсины: маленьких штучек семь
черешни 400 грамм завесьте взвесьте
и вот представьте пустили по проводам вместо тока
причём действительно клешни действительно режут
напополам

ну что бы делали вы на их месте
поможет только напалм но где же его возьмёшь
вставай дежурный по комнате что же ты не встаёшь

Гавриил Степанович встал и покачнулся
не ожидал от тебя Ираклий мне казалось мы были
друзьями
помнишь вашу квартиру на Леселидзе превратили
в фотолабораторию

ты забыл Ираклий кто помогал тебе все эти годы
у кого ты одалживал деньги на поездки в Луганск
и Великие Луки
славу как бублик тебе подносил я в тёплых ладонях
теперь из-за двух сожжённых киосков подводишь меня
под статью

кинжал мне одолжили иноверцы
зане любые открывал я дверцы
солёных дев мадерой угощал
на белой стрекозе летал в Форосе

теперь вокруг Савёловский вокзал
в долине дикой средь медведь и скал
под снегом я фиалку отыскал

по именам людей которых нет
по их немногочисленным заявкам
мы посылаем пламенный привет
летучею ракетой-томагавком

нам с высоты доступен каждый злак
и ваши отвратительные слёзы
вы слушаете радио «Маяк»

это други песня лебединая исполняется лишь раз
завещаю Ростов славянам взамен Стамбула
неделимый огонь драгоценный газ
и последний залп почётного караула

пьяный лекарь припрётся откроет беззубый рот
зимний воздух в трубочку соберёт
и тихонько любимого гоголя заиграет

вах, как они провожают —
они провожают как
навсегда
невесомые, неземные

бабочки, разношёрстные странницы,
все они ненормальные, даже капустницы,
где хоровод водить им без разницы

последний тренер умрёт
последний кто знает эту игру и кто хорошо с детьми
и скажут – «давай, Резо!»

как облака провожают небесную значит тучку
быстренько но и с достоинством под первой и третьей
росой прорастаем

вдох и немедленный выдох
какие же вы неумёхи

Там, за горами, за реками, есть —
должны быть – равнины, степь,
далее Лодзь, Европа,
в океане движутся айсберги, пароходы.

Слышал, что всё это шар и что
можно вернуться. Здесь
начинается ночь. Говорит Кавказ.

никого не видно и практически ничего не видно
ни земли ни неба и это вдвойне обидно
здания превращаются в классические окурки
но хуже всего эти звуки – пила, юла

пепел падает с неба и детвора
выбегает на улицы в пёстрых куртках
и кричит по-арабски ялла ялла

чего же ты хочешь чего хочу
по флотским простым делам
домой говорит лечу

легчайший зависший над головой
дымок довоенных стран
когда барабанщик выходит косой
и бьёт не в тот барабан

вчера смотрели кино сегодня с утра
на горячих камнях хорошо
лежишь сам себе мавзолей курган видишь что

было трещиной на скале никакая не
трещина вон часть лица волосы голова вот
переносица наконец очень плавно нажимаешь
курок

жаль что нельзя повторяться а то бы он повторял
небольшая деревня лежащая между скал
еле-еле слышится смех ребёнка

место вроде знакомое место вроде
прочих весёлых мест где он уже побывал
и скворец задержавшийся на свободе
по привычке поёт чего нет в природе