Себастиан Брант - Корабль дураков; Избранное

То часто шлепаемся наземь.

Кого изранит куст колючий,

Кто мнит, что он всегда всех лучше,

Что стал во всем он знатоком

И не нуждается ни в ком.

Однако на прямом пути

Не будет знать, куда идти,

А в месте новом, незнакомом

Заблудится он рядом с домом.

В беде таким зазнайкам худо:

Нет помощи им ниоткуда!

Пожалуй, может впасть и в ересь

Глупец, в себе одном уверясь:

«Я, мол, в делах житейских дока, —

Всех благ добьюсь, взлечу высоко!»

Дурак, взобравшийся повыше

На дерево или на крышу,

Мечтал о славе, остолоп,

Но с высоты вдруг наземь шлеп!

Для корабля страшнее бурь

Самоуверенность и дурь.

Всем, кто к советам глух, — беда:

Не преуспеют никогда!

Не верил Ною мир, и вот —

Потоп унес людей и скот!

За то, что жил беспутно очень,

Корей землею был проглочен. 56

Владея не умом — умишком,

Кто так самонадеян слишком,

Охотно распороть готов

Никем не шитый плащ Христов! 57

Больной, твердящий слово «нет!»

На каждый докторский совет,

Спешит, как видно, на тот свет.

Больной — глупец, когда совету

Врача не внемлет и диету

Блюсти не хочет. Плачь не плачь,

Тут не поможет лучший врач!

Кто воду пьет, а не вино,

Хоть нужно именно оно,

И прочего не соблюдает,

Притом упрямо утверждает,

Что чувствует себя бодрей,

Тот в гроб уляжется скорей,

Дабы забыть свои болезни,

Начать лечение полезней,

Едва еще недуг опознан.

А если начинают поздно,

То от лекарства меньший прок

И больший тут потребен срок.

Сказав: «Здоровым быть хочу»,

Ты язву покажи врачу

И хоть зубами сам скрипи,

А боль от скальпеля терпи,

Промыть дай рану, и зашить,

И с перевязкой поспешить.

Не душу твою вырвать хочет —

О жизни твоей врач хлопочет!

Пусть жизнь в больном уж еле тлеет,

Отчаиваться врач не смеет,

И пациент, покуда дышит,

Пусть бодрый глас надежды слышит.

Больной, что лжет врачу, — глупец:

Себя же губит он, как лжец,

Что лгать на исповедь приходит

Иль адвоката за нос водит.

Лжецы глупцам всегда сродни:

Во вред себе же лгут они!

Глуп, кто врача позвал, но сразу,

Врачебному не вняв наказу,

Идет, поверив ложным слухам,

К невеждам — знахаркам-старухам,

А те травой, и наговором,

И прочим ворожейным вздором

Его отправят прямо в ад,

В чем сам он будет виноват.

Всему готов поверить тот,

Кто исцеленья страстно ждет,

А глупых суеверий зло

Чрезмерно ныне возросло.

Я б описал их, но облыжно

Признают книгу чернокнижной.

Больным избавиться б от хвори, —

Не ищут, где недуга корень.

И черту душеньку заложит

Иной больной — авось поможет.

А где вмешалась чертовщина,

Бессильна часто медицина…

Дурак упал. Над ним смеясь,

Колпак надеть поторопясь,

Ты сам упал, разиня, в грязь.

Что падают глупцы — не чудо,

Над этим все смеются всюду,

И «умники» язвят: «Дурак!» —

А на самих сидит колпак.

«Дурак» — излюбленное слово,

Когда дурак честит другого,

Но между ними ни на грош

Ни в чем различья не найдешь:

Споткнулся этот на дороге —

Другой ломает тут же ноги.

Хоть строгой Аталанты меч 58

Срубил голов немало с плеч

У Гиппомена на глазах,

Но он, чудак, презревши страх,

Судьбу испытывать решился —

И сам чуть жизни не лишился!

Слепцу корить слепца нелепо:

Ведь оба в равной мере слепы!

Бранил однажды рака рак: 59

«Ты что назад ползешь, дурак!»

Но сам за другом полз он вспять,

Чтобы мораль ему читать.

Пониже бы летел Икар,

И Фаэтон, как на пожар,

Не стал бы в отчей колеснице

Так лихо по небу носиться,

Забыв родительский запрет, —

Не умерли б во цвете лет!..

Тот к умным должен быть причислен,

Кто в корень зрит и здравомыслен.

Воистину, мудра лисица: 60

Войти в пещеру побоится

(Какой бы там ни ждал обед),

Когда следов оттуданет.

От лисьего хвоста греметь

Не будет колокола медь.

Ушам от сплетен не болеть!

Кто хочет с миром ладить, тот

Немало горечи испьет,

Выслушивая, как о нем

Под собственным его окном

Такое говорят, что гаже

Придумать невозможно даже.

Поэтому блаженны те,

Кто, равнодушны к суете,

Покоя мудрого взыскуя,

Отвергли маету мирскую —

И, в горы, в долы удалясь,

Мирских грехов отмыли грязь.

Но мир, однако, и таких

Не любит, не щадит он их,

О них злословя, им не веря,

Всех лишь своим аршином меря.

Кто жить по совести решит

И против чести не грешит,

Что ему сплетни дураков,

Что языки клеветников!

Когда бы в оны дни пророки

Боялись обличать пороки,

Дабы не знать хулы, клевет, —

О них давно забыл бы свет.

Нет, да и не было от века

Такого в мире человека,

Чтоб угодил во всем любому

Болвану злому и тупому.

Родился б человек такой,

Каким он чудным был слугой:

Старался б до свету вставать

И вообще забыть кровать!

Заткнуть бы глотки болтунам —

Увы, не хватит кляпов нам!

Нельзя предусмотреть никак

Того, что сочинит дурак.

Так в мире повелось оно —

Избегнуть сплетен не дано:

Кто любит петь, кто кукарекать,

Баран-дурак привык бебекать.

Пришедший в храм с собакой, с птицей,

Перед глупцами похвалиться,

Мешает остальным молиться.

У тех, кто ходит в церковь с псами,

Бубенчики обычно сами

На колпаках звенят, бренчат,

Чуть псы залают, заворчат.

И сокол дерзкого повесы

Так крыльями во время мессы

Захлопает, что смолкнет пенье —

И хоть кончай богослуженье.

Тут остается с ловчей птицы

Снять клобучок, и — что стыдиться! —

Теперь болтай и хохочи,

И подбашмачными стучи

Ты деревяшками, бесчинствуй

И совершай любое свинство!

С какой-нибудь Кримгильдой здесь

Перемигнись, поклон отвесь, —

Красотка улыбнется — значит,

Не сомневайся: одурачит!..

Не лучше ль было бы, однако,

Чтоб сторожила дом собака,

Покуда в церкви ты, и вор

Не мог бы в твой проникнуть двор?

Не лучше ль было бы, чтоб твой

Пугач, твой кречет боевой

Был дома, на привычном месте,

В чулане темном, на насесте?

Чтоб обувь не просила кашки,

На улице бы деревяшки

Привязывал ты к башмакам —

И грязь не липла бы к ногам.

Когда бы в церкви болтуны

Не нарушали тишины,

Не говорили б мы, что бог

Плодить глупцов поменьше б мог.

Но дураки такой народ:

Шумят и норовят вперед!

Всем нам пример — Христос: из храма

Гнал торгашей он взашей прямо,

И тех стегал веревкой даже,