Елена Яворская - Обыкновенная любовь

Кудрявых туч смешная ватность.
Лесов октябрьская нарядность.

«Благослови же небеса» —
И небеса благословят нас…

Нужна.
Как воздух.
Это глоток, ожог…
Духи, дыханье —
вечной цепочки звенья.
Душа сгорает, никнет к тебе, и лжёт —
опасным, изнуряющим вдохновеньем.
Как воздух…
О, воспой её, напиши —
анфас и профиль,
счастье в отдельных видах…
Но как разбить,
расколоть тайники души
на от и до,
или явь и сон,
или вдох и выдох.

На день и ночь,
на волну и блик,
на стрелу и цель…
на жизнь и смерть —
и, как водится, чёт и нечет…
Она как воздух.
А я попал в эпицентр
её любви —
сумасшедшей воронки смерча.

Как ветер…
будто
влажный платок в жару —
к больным глазам
и щекам, что горят недужно.
Вот без рисовки, просто…
уйдёшь – умру:
так душно мне придётся.
Так безвоздушно.

У любви такое свойство,
такое твойство:
сколько ни бравируй, ни геройствуй —
сдашься, как поверженное войско.
Обречённости и невозвратности,
как спасению, возрадуйся.
Попытайся раствориться,
рас твоиться,
падать навзничь в эту двойственность,
в эту твойственность.

В горных кручах будто вырезан
лик твой,
на дорогах будто выписан
лис твой,
Попытайся позабыть, отрыдай, о твой.

Как ничтожна,
как пуста и невозможна
вся свобода моя зарёванная,
отвоёванная.
О твоёванная.

Птаха малая во саду,
Красна девица в терему.
С-под венца тебя украду,
К сердцу крепко тебя прижму.

Кони люты, а степь тиха,
Мчат по лунному по мосту,
За ухабом топча ухаб,
За верстою меся версту.

Как стрелой, прошивают степь
И врываются в лунный чад,
То ли плакать, а то ли петь,
То ль молиться, а то ль кричать…
Колокольцем звенит земля,
Расписная скачет дуга,
Хочешь – под ноги соболя,
Хочешь – на руки жемчуга!

Хочешь – пой, царевна моя,
Хочешь – злато моё топчи!
Звёзды жаркие, да бурьян,
Да каёмка леса в ночи…

Кровь ли гордую ветром стужу,
Мёд ли, брагу по капле пью,
Я жар-птицу в руках держу,
Молодую княгиню мою!

И не хмель мне глаза слепит,
И не удаль дурманит-лжёт,
Это сердце моё не спит,
Это счастье мне руки жжёт…

Ясноглазая бестия,
злоязыкая стерва…
Я не верю, что вместе мы,
удивляюсь, что – первый.
Аутсайдер чахоточный,
распоследний романтик!
…Ты игривой походочкой
отбываешь на пати.
Мне – омлет в сковородочке,
две подушки в кровати,
скука, телик да водочка…
Ну а впрочем – плевать мне
на мораль и традиции,
болтовню и запреты.
Мне бы только гордиться бы,
что приходишь ты в эту
коммунальную комнату
без гламурного блеска…
Ты. Пока – незаконная.
Не жена. Но – невеста.

Недотёпа
и непоседа,
недотрога
и просто – недо…

Мы с тобой повстречались в среду —
понедельников больше нет.

Недотрога
и недотёпа,
подмастерье научного трёпа,
жертва сплетен, интриг и поклёпа…
Напишу я тебе сонет…

Недопонятый,
недопетый,
недолюбленный,
недо, недо…

На стене
не
огненным светом —
просто мелом
не библейское
«мене, текел…»,
а житейское,
между делом:
«Саша плюс…»
Люди, люди вы, человеки!
Всё подсчитано, как в аптеке…

Подсчитай-ка до капли реки,
ну а лучше – моря!

Люблю!
Недотёпу
и непоседу,
недотрогу
и просто – недо…

Эх, карету бы нам, карету,
и – вперёд, всё равно куда.

Недолюбленный,
недопетый,
недопонятый,
просто недо…

Это наши с тобою беды.
Это наши с тобой города.

Привередлива,
неприветлива
да спесива.
Любит сливы,
да щи с крапивой,
да булки с корицей,
а не всякие там крем-брюле
да суфле.
Надевает пальто —
не манто.
Огурцы малосолит в кадушке…
Но в глазах затаилось диво.
Но идет по земле —
воздушна,
не идет, а парит жар-птицей…

Привередлива,
неприветлива?
Но зато —
не монетка потертая медная,
а нетронутый золотник.
Ты рискни – вернётся сторицей.
Ты рискни…

Она – поэтесса томная,
А он – мужичок неотёсанный.
Ему все блины-то комьями,
как будто состряпаны тещею.
А ей-то – книжица тонкая,
итог ночей, растревоженных
стихами… Стихами! Ах, боже мой!
Мечты, соловьи, звездопад!..
Корпит до рассвета над виршами.

Он тоже не хочет спать —
вовсю увлекается пышными
красотками кабаре,
что с пивом сидят во дворе.
А после в трамвае утреннем
зевает и дремлет почти.
Он едет в свой ЖЭК к девяти.
Она бодрится. И пудрами
цветущий вид создает
(что?! в люди идти лахудрою?! —
колье, каблучки… Вперед!)
Готовится завоевать
весь мир… Должно повезти!
В редакцию ей к девяти.

Его похмеляет сват.
Подружки завидуют ей.
Он хочет картошки и щей.
Она обожает паштет…

Комедия дель арте,
а страсти – будто бы в драме.

Читает она Мураками.
Сканворды решает он,
по нраву – почти лепрекон,
она – почти что богиня.

Вовек он её не покинет,
и верность она сохранит.

Любовь, говорят, – магнит,
физическое явление.
Любовь, говорят, – откровение
небесное и земное.
Любовь, говорят, – паранойя.
Любовь, говорят, – отрава…
А если рассудим здраво —
быть может, рецепт кулинара?
Шербет? Или просто омлет?..

Они, говорят, – не пара.
И все-таки вместе полдюжины лет.

Я вижу небо —
волны в полный рост.
Я вижу море —
с облаками-башнями.
Ловлю осколки затонувших звёзд,
отчаянная, вольная, бесстрашная.

Всё было,
да пропало без следа.
Да в глубь ушло.
Да в темноту закуталось.
Моя шальная глупая звезда
в прибрежной тине навсегда запуталась.

Я сны твои ночами сторожу.
Об эти сны не ступни —
сердце режется.
И я, немая,
криком исхожу —
пронзительной, неотвратимой нежностью.

Чей в медальоне светлый волосок?
Принцесса ли твоя, пастушка ль резвая?
И жалит ноги
не морской песок,
а ревности
отточенные лезвия.