Виорэль Ломов - Три времени года

Ни мух, ни пауков
В углу заглохшем сада.
Лишь в паутине снег.

Как муха, бьется
В серой паутине веток
Лампа фонаря.

Кто же знает,
Где начало степи, где конец?
Может, души солдат?

К небу вздымает
Свои черные руки
Брошенный листьями клен.

Кому, Господь,
В ночи при блеске молний
Показываешь мир?

Возглас в парке:
«Император идет!»
Курносые ели.

Смокинг на свалке!
Жалеет бродяга:
Размер не его.

Мягко, беззвучно
Сыплет пион лепестки.
Колокола звон.

Бабочку на цветке
Солнечный луч пронзил.
А ей хоть бы что!

Птичий крик у озер.
О чем, поэты, поете вы?
Все спели птицы.

О чем крик цикад
В летнем саду под луной?
О конце света?

Как пленителен запах
Травы свежескошенной —
Запах боли её.

Мимо поезд летит.
Отчего же душа
Разрывается с телом?

Свет трамвайной дуги
Душу высветил мне.
Там такой же трамвай.

Река, а в реке
Одни лишь глаза, вон и вон…
Лягушки поют.

В реке облака.
В небе коршун проплыл.
Снова стою один.

Глаза впервые
Обратились к небу, но в них
Нет глубины.

Что пережил ты,
Желтый лист на земле?
Ведь только июнь.

Как прямо стоят
Сухие стебли травы!
Рыцари осени.

К восходу солнца
Всю ночь березы ткали
Черные кружева.

Ворона кричит,
Снег роняя с ветвей.
Иероглиф зимы.

Я бросил ружье.
Утки раненой взгляд!
Мамины глаза.

Увидел я сон,
Пока бобы варились:
Варю всю жизнь бобы.

В саду птицы поют.
Заиграли Шопена —
Некстати.

Куда плывут
Над безымянными полями
Облака без имен?

Кто там зовет
Меня в неведомую даль?
Ты, что ли, эхо?

Роща вдали
Обратилась в сумрак вечерний,
А потом в луну.

В газетах любых
Непролазная грязь.
Выборы скоро.

Собаки лают так,
Как будто их избрали
В парламент.

Слогом высоким
Гуси пишут о чем-то
Строка за строкой.

Две бабы привычно
В машину бросают мешки.
Ходит важно петух.

– О, земля! —
Оду читает поэт
Землепашцу.

Не верится мне,
Что под белым покровом
Лежит черная грязь

Море шумит.
– Кто сказал, что море вечно? —
Спросила луна.

Упругий ветер,
Потопив корабль Улисса,
Завернул в мой дом.

Камень тяжкий,
Что за пазухой нес,
В изголовье стоит.

Старый пруд.
Лягушка прыгнула в воду.
Рыбак сладко зевнул.

В склон каменистый
Корнями вцепились деревья.
Жизнь поймали свою.

Ах, какая судьба!
Вечно падать и не упасть
В горах водопаду.

О как неумело
Шьет белым зигзагом
Бабочка шелк голубой!

Про детей своих —
«Нет быстрей их на свете!» —
Улитка всем говорит.

Осветило мой дом
Заходящее солнце.
Как не вовремя!

Света сколько
В темных водах любви,
Когда тонешь…

Когда б взглянуть
На городской пейзаж…
Глаза слепы.

Этот полустанок,
Склон и две березы —
И есть моя жизнь?

За мной бежит тень,
Отставая всё дальше.
Солнце садится.

Как ясно видна
Тень одиночества
При полной луне!

Лед до самого дна.
Подгоняет порывистый ветер
Легенького старика.

У фортки открытой
Не курит отец.
Но нечем дышать!

Скажите, часто ли
Друг с другом вы ведете
Беседу ни о чем?

В сумраке тени,
Голоса, шаги. «Вер-рь, вер-рь», —
Стрекочут сверчки.

только листва
унесенная ветром
находит покой

Когда бросаешь
Все на полпути,
Что в путь возьмешь?

В желтой мимозе
Есть что-то осеннее.
Вот я и старик.

Девушки возле кафе.
Загорелись глаза старика:
Пахнет рыбой!

Старик со щенком.
Где-то дети? Где внуки?
А щеночек у ног

С темного крыльца
Ворон взлетел к небесам.
Скрипнула дверь…

Умолк волчицы вой.
Умолк гусиный крик.
Но не смолкает Рим.

Торопится жук,
В свой залитый ливнем дом
Спешит со всех ног

Все же в памяти,
А не в этой ракушке
Спрятан шум моря.

Когда покинешь
Ты, Черный Ворон, меня?
Nevermore?

Дни все короче,
А последний длиной
Во всю мою жизнь…

Конечно, лепесток,
Лягушка, бабочка, ручей…
А где же я?

Беззвучная
Бессмертная
Бездна