Нина Искренко - 151 стихотворение

Мне приснился Президент
на моей постели
Мы с семьей вокруг сидели
Наблюдали как он там лежит
Он лежал не как-нибудь
а в трусах и в майке
Надо бы бельё сменить
пронеслось в моём мозгу
при виде одеяла и простынки
Надо бы бельё сменить
Он ведь гость однако
пронеслось в моём мозгу
женственно-далёком
от проблем глобальных
и потому невразумительных
в одно окно влетающих
вокруг тела обвивающих
берёзово-неольховых
Тут мой муж и говорит
слово Президенту
Как де так (он говорит)
Президент хороший?
Не пойму я (говорит)
Президент хороший
А хороший Президент
ему отвечает
Есть такой поценный больш
стержнева-задачный
Есть такие бомбыри
целесообразные также создать
тельных актов арищи сутствие
жение вание мента литического
ных обьеди осмотр и дости значить лодёжног кон!
в том чис лоение ации для и
спечивающего итога
Гать! добавил веско он
и поспал немного
Тут и дети встали с мест
пожимали руки
Тут и дикторша сказала
симпатичная такая
Не уйти говорит вам далеко
от нашей рекламы
Вот говорит какой у нас пив-квас
сорди-кисельморди
Вот какой приснился сон
Вам Искренко Нина Юрьевна
у плетня заросшая крапива
русская 1951 года рождения
обрядилась ярким перламутром
проживает в Москве
и качаясь шепчет шаловливо
…мммская 10, кв. 154
С ДОБРЫМ УТРОМ!

коза моя рогатая
рога моя козатая
карга моя пузатая
какая ты не битая
недатая пархатая
как родинакак родинка надутая
кирнутая щербатая
как голова брюхатая
как жопа бородатая
с тобою не соскучишься
соскочишь — не воротишься
спророчишь — не отвертишься
то как невеста сытая
то как вдова усатая
вся беловато-красная
и звездно-полосатая
ты самая-пресамая
Москва моя — страна моя
с тобой хоть в прорубь
хоть в трубу
хоть в панораму я
как Волга судоходная
приблудная приплодная
хранишь добро народное
и зло хранишь народное
себя хранишь нарядную
дымишь как пароход
как Север Ледовитая
как Сидор недобитая
меж сосен трех зажатая
и я с тобою в ротв ряд
а ежели кому-то я
а ежели куда-то я
надеясь на кого-то я
то ты моя кудлатая
малютая скуратая
ты будешь виноватая
за все мое безумствие
кощунствие презумпствие
неправедное странствие
за жизнь мою живот-мою
за телогрейку ватную
за карамельку мятную
за все мое козачество
рогачество фигачество
мое и человечества
ты — самая любимая
ты — самая любимая
ты — самая любимая

как будто раздвигаешь
не ножницы а ноги
как будто бы стреляешь
не в воздух а в висок
как будто пыль песок
соитие троллейбус
вендетта изморось
и лезвие бумаги
удел немногих

кузнечики звезд стрекотать научились
а прыгать и падать ни-ни
а ты отними от медведя четыре
от тыщи четыреста льва отними
а ты отними от большого медведя
медведицу и зарыдает медведь
а мы ведь медведю соседи
и я не хочу умереть
и я загадаю четыре желанья
и в небе взорвутся четыре желтка
и мы на дороге найдем червяка
но мы не наступим нет-нет
мы его пожалеем
пусть сам околеет под звездным дождем
а мы отвернемся — ты скажешь пойдем
и мы отвернемся

Я тоже я тоже я тоже хочу
Я очень хочу — я ужасно хочу
Уж так я хочу что весь мир обхвачу
Но я подожду подожду

Я всех вас вперед пропущу

ползет-ползет-ползет-ползет
взлетит или не взлетит?
сидит
то ли думает, то ли зевает
симпатий не вызывает
но и особенно не нарывается
может быть по-своему волнуется, но
безмолвствует
безвольничает
бесит откровенно
смотрит во все дырки
что смотришь?
ну смотри смотри
пока не кончился завод
в зимнем парке
хороши мертвому припарки
на чердаке в змеевике
отлично себя чувствует и растет
вишневый азот
вперед прожигатели тени
глотатели метазаветного пара
растлители потнолюбивой копирки
поганки на танке тунцы-плавунцы
в твердохляби подземно-газетных
элитно-лимитных сует
ползет
правда немного косо сбивчиво
и нечленораздельно
и блеснув напоследок
прозрачными от нечего делать крыльями
медленно
сваливается
за покрытый клеенкой
горизонт

с м е р т ь это белая бабочка ночью на стуле
ночью в саду темнота три кота и ведро с купоросом
выдь на дорогу — нудит циркулярка над лесом
словно тряпичная баба качает дитя на вокзале
белая бабочка спит возле самой постели
спит или дремлет — не бьётся не сыплет опилки
смерть идеальна в пропорциях детской заколки
мягкий комок и припудренных крыльев гантели
ты ли не ангел в прокушенной молью шинели
или театр изнывающий в каждой прожилке
глупая вечность в своём нескончаемом шёлке
или ночная дешёвка вповалку на стуле
толстые лилии ставит на полку тряпичная кукла
бабьи обмотки летают белеют как грязные птицы
сон переходит свои звуковые границы
пудреным лбом ударяясь в оконные стёкла

мнешь комара а потом расправляешь
лижешь его в междоусье златое
тянешь-потянешь
сочувствием хлипкую душу латая
если проглотишь так тут же и выплюнешь стоя
мнешь комара словно мнишь
марокканским барон-апельсином
сонным прозектором в треснувшем радиоморге
муркой с расстегнутой дыркой в помаде
колышком целящим в тыл
с шелестящим прилипшим на кончике сеном
мнешь комара как учили
в заоблачно-пакостном детстве
мни и дави наглядевшись Святых Себастьянов
марлевых понаруби бастионов
и стереги до утра
разметавшись в тупом неприкрытом от пуза эстетстве
стой кто идет? это ты олух царя небесного?
рядовой исполнитель божественной кары
любовно зачатый в канаве?
как же как же — каналья известная
а известно ли тебе каналья
что задача искусства —
приведение общего знаменателя в чувство
ну конечно известно (хлоп)
ведь это так просто (хлоп)
и так не ново (хлоп хлоп хлоп)
муха летит мимо лампы
и мечутся в панике тени слоновьи

Я называю в Вашу честь
четыре ножки от дивана
и вынув ножик из кармана
я режу вены в Вашу честь
Конечно я отрежу только часть
как рудимент мифологемы
а остальное ради гимна
я сохраню пожалуй в Вашу честь
Пусть это будет ваша часть
Пускай погибну ради хохмы
Видали Господи живых мы
И даже нюхали чуть-чуть
Видали нюхали толпой
здоровый дух в здоровом теле
Слыхали львы, козлы слыхали
Приди приди желанный змий
Прелюбодеятель в законе
владелец лишнего ребра
спасающийся на метро
от бури в треснувшем стакане
Приди не бойся
видишь росчерком пера
я режу веники
для бани