Любовь Тильман - Отголоски

– Почему?!

– Потому, что мы с тобой расстались.

– Я передумал.

– А я нет! – сказала Тамара и положила трубку.

Телефон звонил, не умолкая. Через полчаса нескончаемого трезвона, она опять ответила.

– Не бросай трубку! – попросил Анатолий. – Мама сказала, что ты всё правильно купила, и ещё дала мне с собой мяса, картошки, морковки и капусту, так что я сейчас буду у тебя.

– Мы расстались, и больше не звони и не приходи!

– Но почему?!

Тамара отключила телефон. Через несколько минут раздался звонок в дверь.

Целый месяц Анатолий осаждал свою бывшую подругу и на работе, и дома, даже несколько раз, по совету мамы, сорвав на клумбе пару флоксов. Он искренне не понимал, за что она дала ему отставку, всё же было так хорошо… и мама сказала.

Жил был Юзер. И был этот Юзер холостой. А как могло быть иначе, если он всё время проводил у компьютера со своей Мышкой. Уж так он эту Мышку и любил, и холил: ножки ей мыл, коврик, по которому она бегала, чистил. Бывало положит ладонь на её гладенькую спинку и вздохнёт: «Эх, одна ты меня понимаешь, и почему ты не женщина?!».

Долго ли так они жили, коротко, только однажды заснул Юзер за компьютером с Мышкой в руке да и выронил её, кинулся вслед, но опоздал.

Грохнулась Мышка об пол и превратилась в Прекрасную Принцессу. Смотрит на неё Юзер и балдеет. Побалдел, побалдел и говорит: «Ну погуляли и хватит, пора к компу возвращаться». А Принцесска присела на краюшек стола и не шевелится, только смотрит ему в глаза пристально, пристально и улыбается.

– Чего лыбишься?! – возмутился Юзер. – Давай сайт открывай.

– Какой сайт?! – удивляется Принцесса. – Я на бал хочу, танцевать.

– Чтооо?!

– Дык ты же сам хотел, чтобы я была женщиной. Я что, зря оземь головой билась?!

У Юзера от удивления аж очки на нос сползли и палец, нацеленный на Enter, больно стукнулся об стол. Сон слетел, и он с облегчением обнаружил себя в привычной обстановке: за компьютером и с мышью, валяющейся на полу. Happy End. :)

Он сидел на лавочке у покосившегося забора и жалостливо завывал, испытывая на прочность гитарные струны:

Особенно ему нравилась вторая строчка припева: «Чистый фрейдизм, – думал он, – лёгкая пошлость, и совершенно невозможно придраться». Он любил такие двусмысленности, поскольку именно они притягивали большую часть его фанатов, и был необычайно горд, когда удавалось сотворить что-то новенькое.

– Кость! – окликнула вышедшая на крыльцо супруга. – Съездил бы в город, продуктов привёз, и банок пустых захватил с кладовки.

– Мы же привезли полный багажник банок!

– Закончились уже, а ещё крыжовник подходит и огурцов вон сколько!

– Съезжу, съезжу, только дай вон песню допишу…

– А мне кажется, что я это «не пара» уже где-то слышала…

– Занимаешься кухней с огородом и занимайся. Не лезь туда, где ты ничего не понимаешь. Это совсем другие слова и другой смысл. В том, что ты слышала, речь идёт о социальной несовместимости, а мои герои страдают от того, что они не создали пару друг с другом…

– Может маму с детьми прихватишь, – не унималась жена, привычно пропустив мимо ушей его дежурное хамство. (Будучи, как и она, филологом по образованию, в юности, чтобы подзаработать денег, он умело использовал чужие хиты, посмеиваясь над неразборчивой публикой, но с возрастом и сам уверился в своей гениальности, и стал на полном серьёзе относиться к подобным занятиям), – пусть бы отдохнули на свежем воздухе, живых фруктов да овощей поели?!

– Мало того, что ты мне не даёшь работать, так ещё и они здесь будут мешаться…

– А ты привези их сюда, а сам оставайся в городе – будешь один в квартире, никто мешать не будет….

– А телефоны?!

– Стационарный отключишь, а мобильный занесёшь тёте Поле, и напишешь ей на какие звонки отвечать, а какие пропускать.

– Нет, мне антураж нужен, чтобы всё достоверно было. – он любовно погладил кусок гладкого пластика, имитирующего старый забор, и оглядел овал голубого стекла с вплавленными разноцветными рыбками, у своих ног, а потом перевёл взгляд на трёхметровую кирпичную стену, огораживающую дачный участок. – Пригласи на завтра дизайнеров, надо ограду задекорировать, под заросли винограда и плюща, сосредоточиться мешает.

Он захлопнул ноутбук: «Ладно, на сегодня достаточно. Скажи Наталье пусть накрывает на стол. Пока нужное слово найдёшь, все калории растеряешь… – потом пробормотал, – нужное слово… нужное слово… – вновь открыл компьютер, записал:

– и, удовлетворённо хмыкнув, крикнул жене: «Прости, в город поехать не смогу, есть заначка для новой работы… будешь звонить дизайнерам, пусть уберут забор и поставят сосновый лес с замком феи…, ну и можно, что-нибудь волшебное, например фонтанчик с цветами…»

Вот, придурок, – думал Камень, – и зачем мне нужна была эта вода?! Две тысячи лет лежал, и ещё бы пролежал столько же, так нет, купился на красивую фразу.

Ой! Больно же! – он почувствовал, как от его тела отрывается новый кусок, и поёрзал, стараясь вгрызться в землю, чтобы прервать ток воды. Но вода, один раз найдя дорогу, уже не отступала. И чем больше ворочался камень, тем стремительнее становился её разрушительный натиск.

– Смотри, здесь новый родничок появился! – молодая пара подошла к подошве скалы, любуясь переливающимися капельками. – Уже третий за этот год. – девушка улыбнулась, и наклонилась напиться.

– Осторожно, камень! – крикнул юноша, потянув спутницу за руку. Они едва успели отклониться от тяжело падающего, скрежещущего куска скалы. И в тот же миг на них обрушился, отбросив на несколько метров, поток воды, уносясь вниз по склону и смывая всё на своём пути.