Любовь Тильман - Отголоски

Не упрекай, что пишу однозначно и просто.
Пульс не настроен на пустопорожнюю светскость.
Мысли плывут, а от жизни почти уже остов,
Память клубится туманом, теряющим резкость.

Смейся! Я знаю – нет разницы сколько успею
Вышептать слов до того, как смешаются звуки…
Страстным желаньем писать, наконец, отболею.
Сможем тогда поболтать о хайку и кабуки,
Вспомним о ямбе, хорее и брахиколоне,
Будем играть в недосказанность, беглостью точек…

Ну а пока, извини, здесь не просто, на склоне…
Сыплется, в пропасть забвенья, разбросанность строчек.

Сломали ветку. Что же, так бывает.
Она своей пленяла красотой…
И вот теперь в гостиной увядает,
В бутылке, с застоявшейся водой.
Простой сюжет – секретов не открыла,
Идут в букеты целые сады…
Я деревцо из зёрнышка растила,
И так ждала – вот-вот пойдут плоды…
____
Поплачь, раз больно, девочка родная.
С слезинкой каждой, тихо увядая,
И эту боль придётся пережить…

У тебя ещё утро. У меня уже вечер.
Нас судьба улыбнула этой дивною встречей!
Словно радуга в небе рассыпалась цветами,
И холодные скалы покрывались лугами!
Будто солнечным светом хмурый день расцветило,
И наполнило цветом, всё, что серостью было!
Ты мудрей и умнее, хоть моложе, но старше,
Оставлять не умеешь всех отставших на марше.
Так легко и смешливо нам с тобою общаться.
Ты – само устремленье. За тобой не угнаться.
Да оно и не надо. Я под горку, ты в гору…
Облака под ногами… синь открытая взору…

Когда иначе видят суть -
К чему обида?
У каждого свой жизни путь,
Своя планида…
Жизнь не вращается вкруг нас,
Как мы желаем.
И понимание – лишь шанс,
Хоть досягаем.
Что мы то понимаем всех,
Считать напрасно.
Нам опыт – сонмищем помех,
И кошкам ясно.
Как в темноте, сквозь строй огней…
Не видя сути,
Мы, через призму прошлых дней,
Рядим и судим.

Да, много на Земле, увы, уродов.
И много порождает их война,
Что погубила тьмы и тьмы народов.
И дальше продолжается она.
Нас лозунги со всех сторон дурачат,
Все лживой полуправдою полны.
«Не судят победителей», и значит -
Мы лишь героев видеть в них должны,
Не отличая честного от вора,
Насильника, сутяги, подлеца…
А побеждённых губят. Без разбора
Мстить научая сына, за отца…
И там, и там преступники случались,
Что прикрываясь фразой, как щитом,
Себе лишь только выгод добивались,
Своих соседей разоряя дом.
Давным-давно доподлинно известно,
Пусть признавать не хочет целый свет,
Что на Земле всегда нам было тесно,
На ней, увы, «святых» народов нет.
Воюем за ресурсы, огороды,
И скольких уж детей перевели,
Кто за покой, и за глоток свободы…
Кто за потенциал чужой земли.

Давно понятны и избиты темы,
Но как тысячелетия назад,
Не выхода мы ищем из проблемы,
А размышляем, кто же виноват…

Старт новых дней откроет календарь,
В них напророчит разных дивных встреч…
А мы с тобой оставим всё, как встарь,
И будем чувства прежние беречь.

Ту светлую, всесильную, любовь,
Слетевшую в осенний листопад,
И каждый миг, подаренный судьбой,
Всех лет разнополосчатый агат.

Так пусть в нас кто-то видит стариков,
И волос поредел, и стать не та…
Но нам, сквозь нежный чувственный покров,
По-прежнему блистает красота.

Ты оправил жизнь во тьму…
Но за что?! И почему?!
Был прекрасный милый дом,
Было много счастья в нём,
Светлой радости веселья,
Полного любви доверья…
Всё исчезло без следа,
Словно талая вода.
Мрачно, как перед грозой.
Каждый, словно сам не свой.
Ты, как будто здесь – и нет. -
Опереточный сюжет,
Словно в театре, иль в кино,
Только что-то не смешно.

Был в судьбе моей отрада,
А теперь сама не рада,
Что связала жизнь с тобой.
В выходные ты с семьёй.
Я все праздники одна.
В будни, сидя у окна,
Будешь или нет, гадаю,
Не напрасно ль поджидаю.
Мне не в радость отпускные,
Без тебя все дни пустые.
Жизни изменился стиль.
Весь сюжет – как водевиль,
Словно в театре, иль в кино,
Только что-то не смешно.

Вот же, право, незадача:
Бабы две, а счастья нет,
Каждая зудит и плачет,
Верность требуя в ответ.

Обе сами виноваты.
Я ж мужик, иль не мужик?!
Дома – «царские палаты»,
Но к жене давно привык,
И не то уже влеченье,
Да и в ней то пыл угас…
А с любимой развлеченье,
Словно в юность, в самый раз.

Жаль, вот только донимают,
Дуры, что же с них возьмёшь?
И чего ещё желают,
Если быт и так хорош?!
В театр веди их, вишь, в кино…
Да всё видели давно.
Я травлю им анекдоты,
Типа: «Муж пришёл с работы…»,
А им – «Что-то не смешно!»

Не верится – сколько прожито…
Хоть память мережит дни…
Жизнь била кузнечным молотом,
И ставила западни…

Щебёнку страданий сыпала,
Под своды босых ступней…
И я то ползла, то прыгала,
Сражаясь за счастье с ней.

Жалеть меня было некогда,
В заботах своих страстей…
Наивно, в объятьях невода,
Слагала я гимны ей.

Ведь столько было хорошего
В потоках летящих дней…
Могильные камни прошлого
Омыты слезой дождей.

Не умаляя праздника победы,
И боли всех сражений, и утрат,
Сочувствуя всем, пережившим беды,
Скорбя о всех попавших в этот ад,
Благодаря за то, что отстояли,
Обратно покатили вал войны…
Мне всё же жалко тех, кто пострадали
За то, что не желали для страны,
Навязанной, чужой имперской власти,
И стыдно тех, кто вопреки всего,
Разбойничал и поддавался страсти,
Когда другие гибли за него.

Года их всех в единый строй слепили,
И кто был кем, увы не угадать…
Спасибо всем, кто Жизнь нам подарили!
Жаль, подлецов уж поздно осуждать…

Тяжким зноем дыша, осыпался хамсин,
Ни в тени от деревьев, ни в море прохлады…
Я осталась одна… Ты остался один…
Отчего ж мы друг другу так странно не рады?!
Мы дружили с тобой в остываниях лет,
Если надо, порой, из беды выручая.
А теперь вот молчим (просто слов у нас нет),
Ни сказать, ни помочь, чем друг другу не зная.
Да и что говорить?! Всё понятно и так.
Бед чужих развести невозможно руками…

Ещё утром краснел над травой дикий мак,
А теперь почернел, и грустит вместе с нами.