Борис Пастернак - «Я понял жизни цель» (проза, стихотворения, поэмы, переводы)

В них лик отца и облик вдовий,
Путь труженика, вешний сад,
Пыль книг, осевшая на брови,
Мингрельский тающий закат.

Все это в жизнь выносит к устьям,
Но в жизни день не сходен с днем.
Бывает, рыбу и упустим,
Да после с лихвою вернем.

Когда ж нагрянувшая старость
Посеребрит нас, как рассвет,
И ранняя уймется ярость,
И зрелость сменит зелень лет,

Тогда как день на водной глади
Покоит рощи и луга,
Так чувства и у нас в тетради
Войдут и станут в берега.

Настоящий поэт осторожен и скуп.
Дверь к нему изнутри заперта.
Он слететь не позволит безделице с губ,
Не откроет не вовремя рта.

Как блаженствует он, когда час молчалив!
Как ему тишина дорога!
Избалованной лиры прилив и отлив
Он умеет вводить в берега.

Я сдержать налетевшего чувства не мог,
Дал сорваться словам с языка,
И, как вылитый в блюдце яичный белок,
Торопливая строчка зыбка.

И, как раньше, в часы недовольства собой —
Образ Важа Пшавела при мне.
Вот и сам, вот и дом, вот и крыша с трубой,
Вот и купы чинар в стороне.

И, как к старшему младший, застенчив и нем,
Подхожу я к его очагу
И еще окончательнее, чем пред тем,
Должных слов подыскать не могу.

Я ищу их, однако, и шелест листа
Пробуждает под утро жену.
Мы читаем сомнительные места.
Завтра я их совсем зачеркну.

И начальная мысль не оставит следа,
Как бывало и раньше раз сто.
Так проклятая рифма толкает всегда
Говорить совершенно не то.

Под карнизом на моем балконе
Ласточка гнездо проворно вьет
И, как свечку, в выгибе ладони,
Жар яйца в укрытье бережет.

Ласточка искусней нижет прутья,
Чем иглой работает швея.
Это попеченья об уюте
Сказочнее пенья соловья.

Может быть, помочь мне мастерице?
Я в окно ей кину свой дневник.
Пусть без связи выхватит страницу
И постелет, словно половик.

Даже лучше, что, оставшись втуне,
Мысль моя не попадет в печать.
Пусть она у бойкой хлопотуньи
Не шутя научится летать.

И тогда в неузнанном обличье
Грусть, которой я не устерег,
Крыльями ударивши по-птичьи,
Ласточкою выпорхнет из строк.

Не летите прочь от нас, касатки!
В Грузии вам ласка и почет.
Четверть века вскапывали грядки,
Почки набухают круглый год.

Грузия весь год на страже мая.
В ней зима похожа на весну.
Я вам звезд на гнезда наломаю,
Вас в стихи зимою заверну.

Режьте, режьте воздух беспредельный,
Быстрые, как ножниц острия!
Вас, как детство, песней колыбельной
Обступила родина моя.

Что же ты шарахаешься, птаха?
Не мечись, не бейся – погоди.
Я у слова расстегну рубаху
И птенца согрею на груди.

Ты в меня запустила снежком.
Я давно человек уже зрелый.
Как при возрасте этом моем
Шутишь ты так развязно и смело?

Снег забился мне за воротник,
И вода затекает за шею.
Снег мне, кажется, в душу проник,
И от холода я молодею.

Что мы смотрим на снежную гладь?
Мы ее, чего доброго, сглазим.
Не могу своих мыслей собрать.
Ты снежком сбила их наземь.

Седины моей белой кудель
Ты засыпала белой порошей.
Ты попала без промаха в цель
И в восторге забила в ладоши.

Ты хороший стрелок. Ты метка.
Но какой мне лечиться микстурой,
Если ты меня вместо снежка
Поразила стрелою амура?

Что мне возраст и вид пожилой?
Он мне только страданье усилит.
Я дрожащей любовной стрелой
Ранен в бедное сердце навылет.

Ты добилась опять своего,
Лишний раз доказав свою силу,
В миг, когда ни с того ни с сего
Снежным комом в меня угодила.