Алексей Апухтин - Полное собрание стихотворений

    Сегодня сценою печальной
    Весь монастырь взволнован был.
Есть послушник у нас, по имени Кирилл.
    Пришел он из Сибири дальной
  Еще весной и все привлек сердца
Своею кротостью и верой без предела.
Он сын единственный богатого купца,
Но верой пламенной душа его горела
От первых детских лет. Таил он мысль свою,
  И вот однажды бросил дом, семью,
Оставивши письмо, что на служенье Богу
    Уходит он. Отец и мать
Чуть не сошли с ума; потом его искать
  Отправились в безвестную дорогу.
Семь месяцев, влача томительные дни,
По всем монастырям скиталися они.
    Вчера с надеждою последней
Приехали сюда, не зная ничего,
  И нынче вдруг за раннею обедней
  Увидели Кирюшу своего…

  Вся братия стояла у собора,
  Кирилл молчал, не поднимая взора.
Отец – осанистый, седой как лунь старик –
Степенно начал речь, но стольких впечатлений
Не вынесла душа: он головой поник
    И стал пред сыном на колени.
    Он заклинал его Христом
    Вернуться снова в отчий дом,
  Он говорил, как жизнь ему постыла…
«На что богатства мне? Кому их передать?
Кирюша, воротись! Возьмет меня могила –
Опять придешь сюда: тебе недолго ждать!»
Игумен отвечал красноречиво, ясно,
  Что это благодать, а не напасть,
    Что горевать отцу напрасно,
  Что сын его избрал благую часть,
  Что он грехи отцовские замолит,
  Что тяжело идти от света в тьму,
Что, впрочем, он его остаться не неволит:
«Пускай решает сам по сердцу своему!»
  А мать молчала. Робкими глазами
  Смотрела то на сына, то на храм,
И зарыдала вдруг, припав к его ногам,
И таял белый снег под жгучими слезами.
Кирилл бледнел, бледнел; в душе его опять,
Казалось, перелом какой-то совершался,
Не выдержал и он: обняв отца и мать,
  Заплакал горько… но остался.
Так наша жизнь идет: везде борьба, разлад…
Кого ж ты осудил, о правосудный Боже?
И правы старики, и сын не виноват,
И долгу своему игумен верен тоже…
Как разрешить вопрос? Что радость для одних,
    Другим – причина для страданья…
  Решать я не могу задач таких…
    Но только матери рыданья
  Сильней всего звучат в ушах моих!

Второе февраля… О, вечер роковой,
  В который все ушло: моя свобода,
    И гордость сердца, и покой…
Бог знает почему – тому назад три года –
  Забрел я к ней. Она была больна,
Но приняла меня. До этих пор мы в свете
  Встречались часто с ней, и встречи эти
    Меня порой лишали сна
    И жгли тревогою минутной,
Как бы предчувствием далеким… но пока
    В душе то чувство жило смутно,
Как подо льдом живет бурливая река.
Она была больна, ее лицо горело,
    И в лихорадочном огне
С такой решимостью, с такой отвагой смелой
  Глубокий взор ее скользил по мне!
От белой лампы свет ложился так приветно;
    Часы летели. Мы вдвоем,
  Шутя, смеясь, болтали обо всем,
  И тихий вечер канул незаметно.
    А в сердце, как девятый вал,
Могучей страсти пыл и рос и поднимался,
Все поняла она, но я не понимал…
    Не помню, как я с ней расстался,
  Как вышел я в тумане на крыльцо…
Когда ж немая ночь пахнула мне в лицо,
Я понял, что меня влечет неудержимо
  К ее ногам… и в сладком забытьи
  Вернулся я домой… о, мимо, мимо,
    Воспоминания мои!

    Зачем былого пыл тревожный
    Ворвался вихрем в жизнь мою
    И разбудил неосторожно
    В груди дремавшую змею?
  Она опять вонзила в сердце жало,
  По старым ранам вьется и ползет,
    И мучит, мучит, как бывало,
    И мне молиться не дает.
    А завтра пост. Дрожа от страха,
    Впервые исповедь монаха
    Я должен Богу принести…
Пошли же, Господи, мне силу на пути,
Дай мне источник слез и чистые восторги,
    Вручи мне крепкое копье,
    Которым, как Святой Георгий,
  Я б раздавил прошедшее мое!

    Помощник, Покровитель мой!
Явился Он ко мне, и я от мук избавлен,
    Он Бог мой, словно Он прославлен,
И вознесу Его я скорбною душой.

С чего начну свои оплакивать деянья,
Какое положу начало для рыданья
    О грешном, пройденном пути?
  Но, Милосердый, Ты меня прости!

    Душа несчастная! Как Ева,
    Полна ты страха и стыда…
    Зачем, зачем, коснувшись древа,
  Вкусила ты безумного плода?

  Адам достойно изгнан был из рая
За то, что заповедь одну не сохранил:
  А я какую кару заслужил,
  Твои веленья вечно нарушая?

От юности моей погрязнул я в страстях,
Богатство растерял, как жалкий расточитель,
Но не отринь меня, поверженного в прах,
  Хоть при конце спаси меня, Спаситель!

  Весь язвами и ранами покрыт,
    Страдаю я невыносимо;
Увидевши меня, прошел священник мимо
  И отвернулся, набожный левит…

  Но Ты, извлекший мир из тьмы могильной,
О, сжалься надо мной! – мой близится конец…
Как сына блудного прими меня, Отец!
    Спаси, спаси меня, Всесильный!

Труды говения я твердо перенес,
  Господь послал мне много теплых слез
  И покаянья искреннее слово…
  Но нынче – в день причастия святого, –
    Когда к часам я шел в собор,
  Передо мною женщина входила…
Я задрожал, как лист, вся кровь во мне застыла,
О, Боже мой! она!.. Упорный, долгий взор
    Ее заставил оглянуться.
Нет, обманулся я. Как мог я обмануться?
И сходства не было: ее походка, рост –
И только… Но с тех пор я исповедь и пост –
  Все позабыл, молиться я не смею,
Покинула меня святая благодать,
    Я снова полон только ею,
О ней лишь я могу и думать и писать!
  Два месяца безоблачного счастья!
  Пусть невозвратно канули они,
Но как не вспомянуть в печальный день ненастья
  Про теплые, про солнечные дни?
  Потом пошли язвительные споры,
  Пошел обидный, мелочный разлад,
    Обманов горьких длинный ряд,
    Ничем не вызванные ссоры…
    В угоду ей я стал рабом,
Я поборол в себе и ревность, и желанья;
Безропотно сносил, когда с моим врагом
    Она спешила на свиданье.
  Но этим я не мог ее смягчить…
    С каким рассчитанным стараньем
Умела мне она всю душу истомить
    То жестким словом, то молчаньем!
И часто я хотел ей в сердце заглянуть;
    В недоуменьи молчаливом
Смотрел я на нее, надеясь что-нибудь
    Прочесть в лице ее красивом.
Но я не узнавал в безжалостных чертах
Черты, что были мне так дороги и милы;
  Они в меня вселяли только страх…
Два года я терпел и мучился в цепях,
  Но наконец терпеть не стало силы…
  Я убежал…
      Мне монастырь святой
    Казался пристанью надежной,
Расстаться надо мне и с этою мечтой!
Напрасно переплыл я океан безбрежный,
Напрасно мой челнок от грозных спасся волн, –
На камни острые наткнулся он нежданно,
И хлынула вода, и тонет бедный челн
    В виду земли обетованной.