Николай Вашуткин - Геракл

Но вину свою признала.

Зевс её за глупость наказал.

Грудь мечом себе пронзила,

И душа её уж далеко.

Смертью в доме засквозило

Жить без вас нам будет нелегко".

Слышат все ответ героя:

"Вот как Несс коварный отомстил.

Сын Фемиды мне, не скрою,

Смерть давно такую возвестил.

Вот какой покой в Додоне

И оракул Зевса обещал.

Прав он - мертвых боль не тронет,

Им покой никто не запрещал.

Мир я чистил от чудовищ

На Земле, на Небе и в морях,

Не искал себе сокровищ

Даже в дальних сказочных краях.

Я прошу, сын, помогите

Здесь идет совсем о малом речь,

Боль мою в огне сожгите,

Иль вонзите в сердце острый меч.

Отнесите на Оэту

И большой костер сложите там.

Я вам за услугу эту

Меткий лук со стрелами отдам".

"Не могу я стать причиной

Быстрой смерти своего отца,

Чтобы жить потом с личиной

Мерзкого убийцы-подлеца".

"Не убийцей, сын, ты будешь,

А целителем моим святым,

Славу смелого добудешь

Действием решительным, простым.

Есть ещё одна забота.

Не успел сам сделать до огня.

То не трудная работа

Выполни её ты за меня.

Говорю я об Иоле

Дорогой досталась нам ценой,

Не гони рабыней в поле,

Сделай женщину своей женой".

Гилл тут возражает хрипло:

"Об Иоле не проси, отец,

Мать из-за неё погибла

Не могу идти с ней под венец".

Но Геракл пред смертью молит:

"Дай мне, сын, без боли умереть,

Подчинись моей ты воле,

И спокойным буду я гореть".

Сдался Гилл отцовской воле,

Обещанием себя связал.

Понесли Геракла в поле

На Оэту, как он приказал.

И, поднявшись на вершину,

Для костра сложили там дрова,

И на них, как на перину,

Наш герой потребовал права.

На дрова Геракл положен,

Отступать ему теперь нельзя.

Труд зажечь огонь не сложен

Сделать это не решаются друзья.

Он их просит, умоляет.

С новой силой разгорелась боль.

Плащ свой с мясом выдирает,

Выполняя жуткой жертвы роль.

Тут поднялся на вершину

Давний друг Геракла Филоктет.

Он увидел мук картину,

Догадался сразу, в чем секрет.

Поспешил на помощь другу,

Чтоб огонь забвения зажечь,

И за нужную услугу

Благодарную услышал речь:

"Хорошо, что ты был рядом

И согласен боль мою убить.

Меткий лук и стрелы с ядом

Лишь твоими, воин, могут быть".

Филоктет в большой печали

Молча высек под костром огонь.

Все друзья кругом молчали,

Но внизу заржал внезапно конь.

Ярко осветила лица,

Ослепила молния глаза.

Гром пронесся шумной птицей,

Словно вдруг ударила гроза.

Золотая колесница

Блеском затенила свет костра.

В ней знакомая возница

Зевса дочь - сраженному сестра.

Вознесла Геракла в Небо.

Там герой бессмертным богом стал,

И ему богиню Гебу

Зевс, с согласья Геры, в жены дал.

Он теперь забот не знает,

Счастлив вот уж многие века,

Жизнь земную вспоминает.

Быстро времени течет река.

30. ЭВРИСФЕЙ ПРЕСЛЕДУЕТ ГЕРАКЛИДОВ.

Гилл с Макарией остались

Без отца и матери одни.

Скорбь и горе им достались,

Пережили траурные дни.

Жить в Трахинах не хотели,

В путь-дорогу разом собрались,

В мыслях птицами летели

В город, где когда-то родились.

Внуков там ждала Алкмена,

И она давно уже вдова.

К старости спешила смена,

Чтоб на земли предъявить права.

Мать Геракла очень рада

Вместе жить со сменой молодой.

Для неё они награда

И опора в жизни непростой.

Но в Тиринфе основаться

Не позволил злобный Эврисфей.

Этот царь стал опасаться

За корону для своих детей.

Гераклидов ненавидел,

Силой выгнал их с родной земли.

Сильных так бы не обидел

Те отпор ему бы дать могли.

Он гонял семью страдальцев,

Приютить несчастных запрещал,

Если кто жалел скитальцев,

Сразу тем расправу обещал.

Что угрозы не пустые,

Эврисфей всем это доказал

За сочувствия простые

Иолая с ними наказал.

Тот Гераклу друг-племяник,

Был соратник многих дел,

А теперь и он изгнанник

Разделил с семьей её удел.

По стране они скитались.

Все боялись дать гонимым кров.

Скрытно им помочь пытались

От царя таили к ним любовь.

Наконец, приют желанный

Сын Тесея им в Афинах дал.

Демосфонт был воин славный

Быть слугой Микенам не желал.

Он войны не испугался,

Знал о крепкой дружбе их отцов,

И Копрей тут зря старался

Этот царь не выгнал беглецов.

МАКАРИЮ ЖЕРТВУЮТ БОГАМ.

Войско Эврисфея сразу

Вторглось во владения Афин,

И по злобному приказу

Запылали вдруг поля долин.

За оружье взяться смело

Сын Тесея Аттику призвал.

Всех, кто меч держал умело,

Он за стены крепости собрал.

У богов жрецы просили

Предсказать сражения исход,

И дары им подносили

Рано утром в солнечный восход.

Боги помощь обещали,

Если в жертву девушку дадут.

В этот день вверху скучали,

Знали - люди девушку найдут.

Дочь Геракла жизнь любила

И любила брата и семью.

Всем сама вдруг предложила

За победу кровь пролить свою.

Жертва эта состоялась

На алтарь Макария взошла.

Смерти дева не боялась.

Тень её навек в Аид ушла.

Не за царскую породу

Царь Афинский поднял свой народ

В бой за землю и свободу

Демосфонт всех вывел из ворот.

Потрясенный тем обрядом,

Гневом праведным к врагу горя,

Гилл был тоже тут с отрядом,

Думал, что сестра погибла зря.

Сын Геракла в колеснице.

Юноша к сражению готов.

Иолай - его возница

И наставник воинских трудов.

СМЕРТЬ ЭВРИСФЕЯ.

Яростно сошлись два войска.

Кровь людская, как вода текла.

Много было здесь геройства.

Афинян Афина берегла.

Им в бою пришла удача.

Враг разгромлен - Эврисфей бежит.

Гилл за ним - ясна задача.

От копыт коней земля дрожит.

Вихрем мчится колесница,

И врагу от мести не уйти.

У колес мелькают спицы,

И стрела готова смерть нести.

Но тут вдруг в пылу погони

Восклицает громко Иолай:

"Мы сейчас врага догоним,

Только ты его не убивай.

Он содеял много горя

Разреши мне взять злодея в плен".

Сын Геракла, с ним не споря,

Лук убрал и вожжи взял взамен.

В этих гонках интересных

Эврисфей пытается свернуть.

Иолай богов Небесных

Просит на день молодость вернуть.

С Неба две звезды упали,

В темный обратилися туман,

И бойцы в него попали

Думали какой-нибудь дурман.

Но туман был не опасным.

Старый воин стал вдруг молодым,

Стал, как в юности прекрасным,

Стал он сильным, ловким, удалым.

Позади туман остался,

И злодея экипаж догнал.

Иолай тут постарался

На врага, как лев, прыжком напал.

Он связал его ремнями,

В колесницу бросил, как трофей.