М. Ножкин - Точка опоры

ПРИСИНЬКА. Без родительского благословения? Не могу. Это против моей совести.

СКВОРЦОВ. Но другого выхода нет!

ПРИСИНЬКА. Не могу. Нам не будет счастья.

ШЕЛЬМЕНКО (с вышки). Ваш бродь, показался барин, двигается в нашу сторону!

СКВОРЦОВ. Присинька, дорогая, решайся!

ПРИСИНЬКА. Иван Сергеич, не могу. Не осмелюсь. Простите! (Убегает.)

СКВОРЦОВ. Какой я несчастный. Что мне делать!

ШЕЛЬМЕНКО. Идите поешьте, ваш бродь.

СКВОРЦОВ. Да у меня кусок в горле застрянет. Я должен с ней поговорить ещё раз. Непременно, слышишь?

ШЕЛЬМЕНКО. Слушаю, ваш бродь. Устроим. Ваше слово, наше дело.

СКВОРЦОВ. Смотри, не забудь, а не то сам знаешь… (Показывает кулак.)

ШЕЛЬМЕНКО. Знаю, наизусть помню.

Скворцов уходит через дыру. Входит ШПАК.

ШПАК. Шельменко!

ШЕЛЬМЕНКО. Я здесь, ваше высокоблагородие!

ШПАК. Какие новости на горизонте?

ШЕЛЬМЕНКО. Пока нигде ничего почему-то не горит, но дымом пахнет. Это у соседей обед варят.

ШПАК. Что у них сегодня в меню?

ШЕЛЬМЕНКО. Каких-то гусей щиплют.

ШПАК (взрывается). Не каких-то, а моих собственных, родных гусей, которых они у меня захватили! Какже им отомстить?.. Шельменко, есть мысль!

ШЕЛЬМЕНКО. У вас? Не может быть!

ШПАК. Есть, тебе говорю. Надо твоего капитана женить на ихней дочери.

ШЕЛЬМЕНКО. Как говорится, на тебе, боже, что мне негоже.

ШПАК. Во-во. Таким манером я бы и соседке отомстил беспутным зятем, и капитану бы удружил ихней вертихвосткой, и за Присиньку был бы спокоен.

ШЕЛЬМЕНКО. Понятно. Желаете одним местом сесть на три стула.

ШПАК. Именно!

ШЕЛЬМЕНКО. Попробую, да боюсь не сумею.

ШПАК. То есть как это не сумеешь. Я приказываю! А не то быстро на тебя управу найду. В плети возьму, в кандалы закую, за можай загоню!

ШЕЛЬМЕНКО. Намёк понял. Не извольте беспокоиться, женю капитана на этой мартышке. Посажу вас на три стула. А может, и на все четыре.

ШПАК. То-то, смотри у меня! (Уходит.)

Появляется КАПИТАН.

СКВОРЦОВ. Та-ак. Хорош. На ком же ты меня женить собрался?

ШЕЛЬМЕНКО. На барышне.

СКВОРЦОВ. На какой?

ШЕЛЬМЕНКО. На вашей, на Шпаковой то есть.

СКВОРЦОВ. А что же ты этому фанфарону молол? Я ведь всё слышал.

ШЕЛЬМЕНКО. А что оставалось делать, если он так и норовит в зубы двинуть.

СКВОРЦОВ. Ох, Шельменко, не хитри. С огнём играешь. Я с тобой знаешь что…

ШЕЛЬМЕНКО (перебивает). Знаю, знаю.

СКВОРЦОВ. А ещё и не то сделаю. Если ты к вечеру свадьбу мою не устроишь, я от тебя камня на камне не оставлю!

ШЕЛЬМЕНКО. Рады стараться — без вины виноват.

СКВОРЦОВ. Я поеду в соседнее село, договорюсь с попом насчёт венчания, а ты исполняй приказ. Сражайся за мою любовь. Помни, чей ты денщик, кто твой господин! (Уходит.)

Побасенка Шельменко № 10

На авансцену выходит пан ЛОПУЦКОВСКИЙ. В щегольском костюме, с блокнотом в руках. Оглядывается, что-то записывает. Мурлычет под нос. Шельменко наблюдает за ним, потом громко кашляет — кхм!..

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Скажите, любезный, я сюда попал?

ШЕЛЬМЕНКО. Конечно, сюда. А вам куда надо?

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Меня где-то здесь ждут не дождутся…

ШЕЛЬМЕНКО. Тут много кого ждут. Вы кто будете?

ЛОПУЦКОВСКИЙ (гордо). Я, собственно, жених!

ШЕЛЬМЕНКО (чуть не поперхнулся). Жених! Ну как же, о вас только и разговоры. Языки себе обтрепали. Заходите, милости просим!

ЛОПУЦКОВСКИЙ. А что невеста? Как её там? (Листает блокнот.) Шпак Кирилл Петрович — это отец, а невесту зовут Присинька. Так где Присинька? Как она?

ШЕЛЬМЕНКО. Ничего, спасибо. Слава богу, сегодня лучше. С утра ни одного приступа.

ЛОПУЦКОВСКИЙ. А что с ней?

ШЕЛЬМЕНКО. Как что? Чахотка! С малолетства. Изводит её насмерть. Еле ноги волочит. Смотреть больно. В чём душа держится. А вы не знали?

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Конечно, нет! Напротив, мне говорили, что она молода и прекрасна.

ШЕЛЬМЕНКО. Молода-то молода, а выглядит хуже старухи.

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Неужели?

ШЕЛЬМЕНКО. Точно. Ну, сегодня-то небось к вашему приезду напудрится, нарумянится — глаз не оторвёшь. А пальцем тронь — развалится.

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Да, неожиданно и странно.

ШЕЛЬМЕНКО. Ничего странного. Не вы первый, не вы последний. Все женихи так же вот — приедут, покрутятся, узнают что к чему — да бежать!

ЛОПУЦКОВСКИЙ (в растерянности). Так, так… А где же хозяева?

ШЕЛЬМЕНКО. Хозяев сейчас позовём. (Кричит.) Ваше превосходительство!

Появляется ТПРУНЬКЕВИЧ.

ТПРУНЬКЕВИЧ. А? Что? Почему?

ШЕЛЬМЕНКО. Осмелюсь доложить, в вашу усадьбу забрёл жених!

ТПРУНЬКЕВИЧ. Жених? Настоящий? Не может быть!

ЛОПУЦКОВСКИЙ (гордо) . Я действительно жених. И действительно настоящий! А где же невеста?

ТПРУНЬКЕВИЧ. Невеста здесь. Доченька!

Выходит ЭВЖЕНИ.

ЭВЖЕНИ. Я здесь, маман.

ТПРУНЬКЕВИЧ. Иди сюда. Я хочу познакомить тебя… впрочем, мы ещё не знакомы.

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Губернский секретарь в отставке. Путешественник. Поэт-любитель. Тимофей Кондратьевич Лопуцковский. Честь имею.

ЭВЖЕНИ. Очень приятно. А это моя маман, Аграфена Семёновна.

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Очень приятно.

ТПРУНЬКЕВИЧ. А это моя дочь, ненаглядная и единственная крошка Женя, то есть Эвжени.

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Как вы сказали — Эвжени?

ТПРУНЬКЕВИЧ. Не правда ли, красивое имя?

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Возможно. (Смотрит в блокнот.) А разве вас не Присинька зовут?

ШЕЛЬМЕНКО (вмешивается). Когда как. По настроению. (Шепчет ему.) Да разве дело в имени? Вы посмотрите, какая красавица! Какой цвет лица! Какая усадьба!

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Да, да! Усадьба, кажется, действительно стоящая…

ЭВЖЕНИ. Так вы путешественник?

ЛОПУЦКОВСКИЙ. Да, знаете. Мотаюсь по белу свету. Из Воронежа в Чернигов, из Чернигова в Одессу, из Одессы в Петербург…