М. Ножкин - Будь Человеком

— Может! Я узнал его! Я даже вспомнил доброго человека, который дал его тебе для продажи, — Аслан Алимов, мой родственник. Раньше он не хотел расставаться с этим камнем!

— Вы ошибаетесь, уважаемый, — улыбнулся Синицын. — Камень мне дал другой человек.

— Нет, дорогой, я не ошибаюсь. Но зачем ему, старому, деньги? Он и так богат. Или это его прощальный привет? Что он ещё прислал? Плёнки? Где они?

— Какие плёнки? — пожал плечами Синицын.

— Микроплёнки, — уточнил старец. — Впрочем, плёнки ещё будут, а этот камень — никогда. Я не отдам его Крабу! — Али-бек разговаривал как бы сам с собой.

— Э, погоди, погоди, старик, — начал было Синицын.

Но хозяин кабинета перебил его:

— Так где же я тебя видел?

— Нигде! — отрезал Синицын. — Я первый раз в плавании.

— Это мы знаем… И всё-таки я тебя видел.

В это время вернулся костлявый с бронзовым подносом, на котором стояли два изящных бокала с рубиновым напитком.

— Давай выпьем, — старик отложил ручку, захлопнул тетрадь и убрал её в сейф. — За этот камень, за добрый знак Великого Аллаха! Да покарает Пророк неверных…

Костлявый протянул поднос Синицыну. Тот хотел взять дальний от себя бокал, но костлявый не позволил.

— Пей, дорогой, — поднялся из-за стола старец.

— Не буду! — решительно отказался Синицын.

Али-бек, не оборачиваясь, сунул руку в сейф и через секунду направил на гостя старинный маузер с глушителем на длинном стволе:

— Пей, дорогой!

— Ну ты даёшь, старик! С вами сопьёшься! — покачал головой Синицын, закрыл глаза, глубоко вздохнул и, медленно поднимаясь, потянул руку к бокалу.

В последний момент схватил за край бронзовый поднос и, сорвав с ладони костлявого, метнул его в седобородого старца. Поднос выбил маузер из руки старика, рикошетом ударил его в лицо. Али-бек завопил совсем не по-стариковски, схватился за окровавленное лицо руками.

Синицын тем временем нанёс костлявому сильный локтевой удар в солнечное сплетение. Тот согнулся пополам и тут же, получив коленом в лицо, рухнул на ковёр.

Молодой охранник выхватил пистолет, выстрелил несколько раз, но уже в пустоту. Синицын на секунду раньше как бы нырнул под него, чистым приёмом угодив ему ногой в горло. Охранник отлетел в угол комнаты, принимая на себя падающие вазы, настенные тарелки и прочую декоративную бижутерию.

Синицын тем временем схватил со стола тяжёлый бронзовый подсвечник, прижался к стене у двустворчатой двери. И в самый раз! От удара дверь распахнулась, в комнату ворвался дежурный громила с автоматом. Синицын оказался у него за спиной и тут же воспользовался своим преимуществом. Он обрушил на бандита тяжёлый канделябр. Охранник начал заваливаться, не выпуская автомат из рук, расстреливая на ходу дорогую мебель, посуду и прочее богатое убранство логова Али-бека. Синицын бросился к открытому сейфу, схватил заветную тетрадь, подбежал к окну, распахнул его ударом ноги и прыгнул во внутренний дворик на клумбу.

Быстро миновав Виноградную, Синицын свернул за угол. Отметив, что погони за ним не было, стал спускаться к порту. Редкие прохожие не вызывали у него подозрения, и он впервые за последние два часа перевёл дух. Вот позади одна улица, ещё один, последний, крутой спуск, и — спасительный причал.

Вдруг он увидел, как снизу навстречу ему поднимаются неизвестно откуда взявшиеся двое мужчин. Синицын невольно замедлил шаг и тут же почувствовал, а потом и увидел краем глаза, что позади него появились ещё двое. Он быстро прикинул возможности избежать столкновения. Но деться было некуда: с обеих сторон улицы — каменные стены домов и заборов.

Расстояние до встречающих сокращалось с каждым шагом. Синицын резко метнулся в тень ближайшего дома с низкой крышей, немного нависавшей над тротуаром, на несколько секунд исчез из поля зрения нападавших и вынырнул из тени уже перед самым их носом.

Схватка была короткой и жестокой. Синицын уклонился от первого удара, сбил с ног одного из нападавших, но споткнулся об него и, пропустив сильный удар в подреберье, рухнул на пыльную брусчатку. И чуть не получил удар ногой в лицо. Успел перехватить её, вывернуть до хруста. Бандит взвыл от боли, но его приятель успел-таки двинуть поднимавшегося Синицына в ухо. И всё-таки дорога к порту была свободна. Задние нападавшие явно отставали. Синицын бросился вниз по улице, подгоняемый криками и топотом разъярённых преследователей.

Он добежал до конца спуска, выскочил на припортовую площадь, увидел небольшой грузовичок, почему-то ехавший к нему задним ходом. Синицын интуитивно рванулся от грузовичка в сторону, стал пересекать площадь по диагонали. Портовые ворота были уже совсем рядом!

И тут с открытой платформы грузовичка, на которой торчало какое-то странное сооружение — то ли пожарный насос, то ли гарпунная пушка, — раздался негромкий выстрел, и вдогонку непокорному беглецу метнулась лёгкая тень. Нагнав его, она раскинулась над ним большой нейлоновой сетью, которой на Западе обычно отлавливают диких голубей, и накрыла Синицына, сразу лишив его малейшего манёвра.

Тут же подбежали запыхавшиеся преследователи, повалили беглеца, обрушили на него град ударов. Через минуту раздалась резкая команда. Избитого, опутанного сетью Синицына подхватили и бросили в кузов грузовичка. Туда же забрались и нападавшие. Грузовичок резво рванул с места и скрылся за первым поворотом, оставив на площади небольшую лужицу крови и большое серое облако выхлопных газов. Редкие в этот поздний час прохожие даже не успели сообразить, что здесь произошло…

Грузовичок быстро добежал до окраины города, прошелестел по приморскому шоссе и свернул к небольшому причалу, у которого мирно покачивались на волнах рыболовные судёнышки. Бандиты выгрузили опутанного сетью Синицына, потащили к ожидавшему их катеру и передали его на борт, как говорится, из рук в руки. Катер взревел двумя подвесными моторами и полетел к возвышавшемуся над водной гладью зелёному острову, отделённому от скалистого берега небольшим проливом.

На острове Синицына тоже ждали с нетерпением. Роскошный, блестящий никелем джип «Линкольн-Навигатор» въехал прямо на узкий дощатый причал. Встречавшие затолкали пленника на заднее сиденье, и внедорожник, нырнув в густую зелень, покатил по узкой асфальтовой ленте, легко одолевая небольшие подъёмы и крутые виражи. Впрочем, дорога оказалась недолгой. На первой же развилке машина свернула влево и скоро упёрлась радиатором в стальные ворота, на которых горделиво красовалась строгая надпись: «Внимание! Частная собственность! Въезд воспрещён!».

Ворота распахнулись, и машина, привычно обогнув большую клумбу и причудливой формы бассейн, остановилась у парадного входа роскошной виллы с колоннадой, построенной, очевидно, ещё в позапрошлом веке в типично колониальном стиле.