Ли Бо - Ли Бо. В различных переводах

Ли Бо. В различных переводах

СПб.: Кристалл, 1999.- (Б-ка мировой лит. Малая серия).

OCR Бычков М.Н.

{* Воспроизводится по изданию: Антология китайской лирики VII-IX вв. по Р. Хр. Перев., прим. Ю. К. Щуцкого. М.- Пг., 1923.- Прим. ред.}

Воды прозрачны-чисты,

И месяц осенний сияет.

Я в озере южном срываю

Белых кувшинок цветы.

Лотос, - почти говорит, -

Мой баловень нежный, любимый;

И в лодке проплывшего мимо

Грустью меня он разит.

Вот если бы убрать - стесать

Откос Царевниной Горы {2}, -

То воды Сяна {3} с той поры

Открыли бы широко гладь,

Отведал я Балинских {4} вин.

Я их, не зная меры, пил,

И вот уж хмель меня убил

В красе осенних вод Дунтин.

Много лет в "Горах Востока"

Быть мне не пришлось...

А цветы цвели уж сколько

Раз в "Пещере Роз"?

Там и тучка исчезала

Без меня, одна...

За который дом упала

Светлая луна?..

Прекратился уж полет высокий

Птиц, летающих сплошною стаей.

Тучка сиротливо-одиноко

На свободе в дали уплывает.

И, друг другу не надоедая,

Смотрим друг на друга я и горы.

И докуда зрение хватает,

Есть лишь эти горные просторы.

Из чьего, я слышу, дома звуки яшмовой

свирели,

В темноте летя, пропели?

Проникают эти звуки в вешний ветер,

устремляясь

В город Ло и рассыпаясь

Нынче ночью меж мелодий и печальных

и тоскливых,

Слыша "Сломанные ивы" {6},

Кто же может не заметить, что о родине

в печали

Думы на сердце упали?!

В изголовии ложа

Сияет, светлеет луна.

Показалась похожей

На иней упавший она.

Посмотрел на луну я,

Лицо к небесам обратив,

И припомнил родную

Страну я, лицо опустив.

Ланьлинского {7} прекрасного вина

Густ золотистый аромат.

И чаша яшмовая вновь полна:

В ней с блеском янтари горят.

И пусть теперь хозяину меня

Вином удастся опьянить -

Тогда, где будут чуждые края,

Я не возьмусь определить.

Я стою... У яшмовых ступеней

Иней появляется осенний.

Ночь длинна-длинна... Уже росой

Увлажнен чулок мой кружевной.

Я к себе вернулась и, печальна,

Опустила занавес хрустальный.

Но за ним я вижу: так ясна

Дальняя осенняя луна!

{1} Дунтин - название озера.

{2} Гора над Дунтином. Место прогулок Сянской царевны при императоре Шуне (III тысячелетие до Р. Хр.).

{3} Сян в южном Китае.

{4} Местность в провинции Хунань, в южном Китае, славящаяся винами.

{5} Лоян - одна из древних столиц Китая.

{6} "Сломанные ивы" или "Сломанные тополя и ивы" - название мотива из "Антологии династии Хань" (III в. до Р. X.- III в. после Р. X.). Когда расставались друзья, они приходили на берег реки и, сорвав по ветке ивы или тополя, дарили друг другу на память.

{7} Ланьлин - местность, славящаяся вином.

Ю. К. Шуцкий

{* Воспроизводится по изданию: Поэзия эпохи Тан. М.: Худ. лит-ра, 1987. Сост., вступ. статья Л. 3. Эйдлина.- Прим. ред.}

Оба сидим и друг с другом пьем.

Цветут на горе цветы.

Чарка одна, и еще одна -

Третья чарка за ней!

Я охмелел и хочу поспать,

Ты можешь пока идти.

Завтра же вновь, если ты не прочь,

С Цинем приди сюда.

{* Воспроизводится по изданию: К. Бальмонт. Зовы древности, "Слово", Берлин, 1923. - Прим. ред.}

В облаке пыли Татарские лошади с ржаньем

промчалися прочь.

В пыльной той дымности носятся вороны, - где б

скоротать эту ночь.

Близятся к городу, скрытому в сумраке,

ищут на черных стволах.

Криком скликаются, ворон с подругою

парно сидят на ветвях.

Бранный герой распростился с супругою,

бранный герой - на войне.

Вороны каркают в пурпуре солнечном,

красная гарь на окне.

К шелковой ткани она наклоняется,

только что прыгал челнок.

Карканье воронов слыша, замедлила,

вот замирает станок.

Смотрит в раскрытые окна, где зорями дразнят

пурпурности штор.

Вечер разорванный в ночь превращается,

черным становится взор.

Молча идет на постель одинокую, вот,

уронила слезу.

Слезы срываются, ливнем срываются, -

дождь в громовую грозу.

{* Воспроизводятся по изданию: Поэзия эпохи Тан. М: Худ. лит-ра, 1987. Сост., вступ. статья Л. 3. Эйдлина. - Прим. ред.}

Неужто вы не видите, друзья,

Как воды знаменитой Хуанхэ,

С небесной низвергаясь высоты,

Стремятся бурно в море,

Чтоб не вернуться больше?

Неужто вы не видите, друзья,

Как в царственных покоях зеркала

Скорбят о волосах, - они вчера

Чернее шелка были,

А ныне стали снегом?

Достигнув в жизни счастья,

Испей его до дна,

Пусть полон будет кубок

Под молодой луной.

Мне небом дар отпущен,

Чтоб расточать его.

Истраченным богатством

Я овладею вновь.

Быка зажарим, друга,

Но для веселья нам

Сейчас же надо выпить

Заздравных триста чаш.

Учитель Цэнь

И ты, Даньцю,

Коль поднесут вино,

То пейте до конца,

А я вам песнь спою,

Ко мне склоните ухо:

Изысканные яства

Не следует ценить,

Хочу быть вечно пьяным,

А трезвым - не хочу.

Так повелось издревле -

Безмолвны мудрецы,

Лишь пьяницы стремятся

Прославиться в веках.

Князь Цао Чжи когда-то

Устроил пир в Пинлэ,

И десять тысяч доу

Там выпили шутя.

Напрасно наш хозяин

Сказал, что денег нет,

Вина еще мы купим,

Чтобы друзьям налить.

Вот быстрый конь,

Вот новый плащ, -

Пошлем слугу-мальчишку,

Пусть обменяет их,

И вновь, друзья, забудем

Мы о своих скорбях.

Из восточного залива солнце,

Как из недр земных, над миром всходит,

По небу пройдет и канет в море.

Где ж пещера для шести драконов?

В древности глубокой и поныне

Солнце никогда не отдыхало,

Человек без изначальной силы

Разве может вслед идти за солнцем?

Расцветая, травы полевые

Чувствуют ли к ветру благодарность?

Дерева, свою листву роняя,

На осеннее не ропщут небо.

Кто торопит, погоняя плетью,