Анатолий Бергер - Времён крутая соль [сборник]

Перевозчик времён старей.

Наступает мгновенье Икс,

Так пускай же пройдёт скорей.

2000

Не о былом — его как будто нет,

И не о настоящем, о грядущем…

Поговорим на склоне наших лет

О том, потустороннем, тайно сущем.

Там ни рождений, ни смертей, ни снов,

И грани нету между днём и ночью.

Но дальний я оттуда слышу зов,

И что-то мне мерещится воочью.

2005

Еще так долго до утра,

И ночь неслышна и сера

Сквозь замершие занавески,

И только всплески, всплески, всплески —

Часов размеренный тик-так,

Времён журчащий зыбкий шаг,

Бесперебойный, беспрестанный —

Взаймы живущим Богом данный.

2000

Прошлое зябкой звездой отдаляется,

Словно от тела душа отделяется,

Словно бы смотришь на явь и на сны

Искоса, исподволь, со стороны,

Словно бы всё это ненастоящее,

Кем-то забытое, чуждое, спящее,

Глухо бормочущее иногда:

«Ты-то откуда явился сюда?»

2001

Что жизнь моя? То сон. То явь.

То рифмы звон, то скрежет будней.

Судьба, суровый кормчий, правь

Чем правильней, тем безрассудней.

Взбираясь резко на волну

Под хмурой далью небосводной,

Отринув явь, не веря сну,

К звезде взывая путеводной…

2007

Ночи чёрной настал черёд

И звезды взошедшей высоко,

О, я помню наперечёт,

Наизусть все приметы рока.

Мне отмеривая срок лет,

Не собьётся время со счёта,

Но небесный дрожащий след,

Полыхающий след полёта…

2007

На том вселенском циферблате

Моей секундной стрелки бег

Спешит к неумолимой дате,

Отсчитывая краткий век.

И с горьким трепетным волненьем

Гляжу туда, смиряя страх,

Где грозным звёзд сердцебиеньем

Звенят галактики впотьмах.

2007

Душа тоскует в межсезонье,

В осенне-зимнем промежутке,

Где крики горестны вороньи,

Где в сумерках мелькают сутки.

Где чем длинней воспоминанья,

Тем сны прощальней и короче,

Где города теряют зданья,

Где люди дом теряют отчий.

И не с кого спросить ответа —

На то и межсезонье, значит,

И нет ни света, ни просвета —

День прячет ночь, и ночь день прячет…

2007

От вашей суеты сует,

От вашего разброда —

Душе легко сойти на нет,

Звездой, чей сгинул дальний свет,

Исчезнуть с небосвода.

Меня спаси и сохрани

От этой доли праздной.

Горят небесные огни,

Звеня, блестя, как искони,

Светло, многообразно.

2007

И всё это кончится — поле с воронами,

Ручей этот с ветками, в нём отражёнными,

И небо, что синим глядит недотрогою,

И сам я, бредущий весенней дорогою.

И некому будет воспеть моей строчкою

Вот эту дорогу с внезапною кочкою,

Поля и ручей в редкой наледи-ледени,

Меня самого, что отныне в неведеньи.

2007

Вчерашний подступает день,

А следом день позавчерашний,

И всей прошедшей жизни тень

В тот миг темней себя всегдашней.

Как будто память — злой судья,

А не фотограф своевольный,

И жизнь твоя — уж не твоя,

А чей-то путь кривой, окольный.

И по нему тебе брести

До рокового перекрёстка,

Где ждёт с хронометром в горсти

Тот в чёрном, чьё решенье жёстко.

2006

Ветра, и март, и мокрый снег,

И побелевшие берёзы…

Куда-то движется мой век,

Светя во тьме, смеясь сквозь слёзы…

2003

В непроглядной тьме небытия

Строчка не блеснёт, звезде подобно.

Лишь Харона проплывёт ладья,

На мгновенье вёсла вздрогнут дробно.

И безвыходная тишина

Дверь закроет на засов железный.

До чего же эта тьма темна,

До чего бездонна эта бездна…

2011

Деревьев разговоры,

Дрожь листья ворошит.

А век, как поезд скорый,

Безудержно спешит.

Сквозь осени и зимы,

Людских становищ гул

Во мрак непроходимый,

Где правит Вельзевул.

Где нет различий пола

И нет различий зла,

Где не слыхать глагола,

Черна небес зола.

Где роботы маячат.

Где цифры мельтешат,

Где ни о чём не плачут.

Спешат, спешат, спешат…

2011

Замаячила осень повсюду,

Разноцветной дразня бахромой.

Палых листьев взметённую груду

Гонит ветер, как дворник метлой.

И хоть помню от слова до слова

То, что будет, и очередь чья,

Мне анапест является снова,

Заклинанья свои бормоча.

Словно листьев и ветра смятенье

Сочинил и назвал он своим

Самой первой порою осенней,

Когда не было вёсен и зим.

2009

Среди ноябрьской погоды

Проходят дни, а, может, годы.

Всё тот же ветер, мокрый снег

И неба смутные разводы…

Проходят дни, а, может, годы.

О, Господи, проходит век.

И лужи тёмные зияют,

От скуки словно бы зевают,

Пустые разевая рты,

И в них замедленная морось

Сквозь облаков глухую прорезь,

Дрожа, сочится с высоты.

И нет конца. Ноябрь всё длится.

Всё те же разговоры, лица

На протяженьи долгих лет.

Как лужа тёмная, зияет

Вселенная, как бы зевает,

Заглатывая белый свет.

2006

В этом веке я так же случаен,

Как в египетских «тёмных веках»,

Бедный житель стандартных окраин —

Вся судьба на тетрадных листках.

А кругом — злая схватка империй,

Подавленье души и ума.

И народ, потерявший критерий,

Позабывший, где свет и где тьма.

Ну да что ж?

Тёмный ельник разлапист,

Сыпет осень свою желтизну,

Как тропинка уводит анапест

В даль, таинственность и глубину.

1979

Воронку в небе просверлив,

Выглядывает шар лохматый

И видит медленный залив,

Прибоя слушает раскаты.

Коснулись облаков края

Черты далёкой окоёма…

Но это то, что вижу я,

Но это то, что мне знакомо.

А взгляд небесный, вековой,

Беспамятный, вселенский, грозный

Сквозь облаков нависших слой —

Что видит он из дали звёздной?

2004

Времён крутая соль

На вкус мной ощутима,

Вхожу в чужую роль,