Виктор Гончаров - Стихи

Я долго зорь лучи сличал
И фраз породу рвал,
Я, как старатель, у ручья
Слова перемывал.
Рассвет из хвойной темноты
Пластами свет бросал…
Приподнял веки я — и ты
Вошла в мои глаза.
Хорошая, покой забудь,
Пожитки увяжи!
Тяжелый и таежный путь
В моих зрачках лежит.
Там пенье пил, топорный спор,
Леса и кирпичи,
Там моря синь, и сумрак гор,
И крик совы в ночи.
Но ты вошла, ну что ж, иди —
Не спи, недоедай,
Мечтой о том, что впереди,
Себе надоедай.
Ты станешь шорохом в лесах
И говором страниц.
Прозрачной каплей на глазах
И тяжестью страниц…
Ты станешь…

Уже Весна в панель стучит!
Уже капель,
Уже ручьи!
«Апрель, наддай!» — Весна зовет.
Апрель работу знает.
Трещит по швам могучий лед,
И снег чумазый тает.
Уже картавые грачи
Раскатывают «э-р-р-р».
Уже скакалки и мячи
Переполняют сквер.
Ворочается в лужах дом,
Большой и неуклюжий,
И солнце врезалось винтом
В расплесканные лужи.
Возьми меня, Весна!
Вдвоем
Пойдем навстречу жизни.
Шагать и землю сечь дождем,
Пока трава не брызнет!
И сочным солнцем пичкать лес,
Пока не лопнут почки!
Я твой Весна!
Я вот он — весь —
От точки и до точки!

И вот зима сползает с крыш
И прячется под мостовой.
И первый прилетевший стриж
Разрезал небо надо мной!
Я слышу в сердце птичий стук.
Я сам над крышами кружу,
Я распростал упругость рук
На зависть быстрому стрижу.
В ушах весенний свист застыл.
Мне крылья подарила мать,
Чтоб можно было с высоты
Весну по-птичьи ощущать.
И я лечу над мостовой,
Где мы сейчас стоим с тобой…

Я тобой обижен крепко,
Знал бы, лучше не дружил.
Вышел я, надвинув кепку,
Руки в брюки заложил.

Дождик бил по скулам хлестко.
Дрянь — осенняя вода!
Еле тлела папироска
У меня в зубах тогда.

Эй, приятель, наши койки
Борт к борту давно стоят.
Дружбой крепкой, дружбой стойко
Удивляли мы ребят.

А теперь… из-за девчонки
Та ли дружба наша? Та ль?
Злит меня твоей коронки
Нержавеющая сталь.

Но не бойся, бить не стану.
Я далек, мой друг, от драк.
Только мне немного странно:
Все не то и все не так…

Мы ее любили мало,
А любила ль нас она?
Но зато так ясно стало:
Прежней дружбе — грош цена!

Эй, приятель, день печальный,
День наивно голубой.
Из-за девушки случайной
Мы поссорились с тобой.

Четыре реки сползлись
В один бездонный провал.
Здесь сам Дионис
Не раз пировал.

Горят голубым светом
Звезды…
Озеро.
Гор ряд.
Чудесное озеро это
Черкешенка наплакала, говорят.
Дин…
Дон…
Дин…
Слезам не вернуть аул.

Плачет девушка…
Не один
Абрек в слезах ее утонул.
Звезд молодых ораву
Не выгонишь вон из вод.
Абрау-Дюрсо, Абрау —
Классических вин завод.
Там каменные тоннели
Запасы вин берегут.
В Абрау мы пили
И пели
В полночь на берегу.
И я, захмелев, услышал:
Дин…
Дон…
Дин…
И я из тоннеля вышел
И в горы ушел один.
Ветви тянули руки,
Тени сплелись вокруг,
Но странные эти звуки
Тревожили мой слух.
И слышал, глаза закрыв, я
Далекий протяжный гул.

И видел большие крылья,
И рухнувший вниз аул.
Ветер рычал сердито,
Стоял над Абрау стон,
И капали слезы чьи-то…
Дон…
Дин…
Дон…

Над нашим аулом созрела луна,
Закат в кукурузе погас…
Мы грузим трехтонки сухого зерна,
И влажные спины у нас.
А зерна — как звезды,
Одно к одному…
Пусть пробу на ссыпке возьмут,
И стыдно не будет из нас никому
За наш добросовестный труд.
Я вырос в колхозе, к работе привык,
Мне труд хлебороба с руки.
И вот, задыхаясь, ползет грузовик
Над кручей угрюмой реки.
С шофером в кабине я рядом сижу.
И, руки откинув за спину,
С шофером я рядом сижу и слежу,
Как звезды влетают в кабину.
«Послушайте малость, товарищ шофер:
Глаза, как черешни, у вас,
И если вести от души разговор,
Таких я не видывал глаз!»
Умело сосед мой машину ведет —
Шофер неприступный,
Спокойный, как лед.
Но вот и амбары… Навес и весы.
Дежурный с берданкой. Папаха, усы;
Старик адыгеец, отвергший Коран;
Джигит,
Той и этой войны ветеран.
С улыбкой к нему подошла Нефисет,
Дочь старого горца, шофер, — мой сосед.
Сгрузили.
«Дорогу, дорогу, браток!»
И снова сквозь тени и ветер на ток.
И снова молчит мой красивый сосед,
Дочь старого горца — шофер Нефисет.

Жора, Жорик Славгородский,
Помнишь май в казачьем крае!
Славный город, ветер хлесткий,
На заре зурна играет.
Как любили мы с тобою
Бронзой мускулов похвастать,
Как водили к водопою
Табуны коней гривастых.
Как однажды между балок
Мы блуждали трое суток,
Как дробили из централок
В сонных плавнях диких уток.
Помнишь сборы в вечных спорах,
Море, лагерь, сон в палатках?
Помнишь, Жорик, помнишь, Жора,
Детство в тренерских перчатках?
Как зимой по Краснодару
Шли дожди дождям вдогонку?
Как влюбились мы на пару
В белокосую девчонку?
Как ее, — не помнишь, — Аней,
Анечкой, Анюткой звали?
Как мы вместе на Кубани
В плоскодонках пировали?
Мы ушли — не долюбили —
В край далекий с ветром новым.
Поседелые от пыли,
Шли в атаку под Ростовом.
Мы терять друзей устали.
Жестко спали, скупо жили.
Но еще упруже стали
Струны наших сухожилий!

За спиною бурка бьется,
Только ветер
В лица
Хлопцам!
У моста ли,
На мосту ли,
Но достали парня пули.
У пустого полустанка
Упала
В Кубань
Кубанка…
Тихо,
Тихо —
Без следа
Понесла ее вода.
Подплывет она к станице,
Где родной курень дымится.
Выйдет мама спозаранку,
Зачерпнет ведром кубанку.
Где была червона зирка,
От свинца чернеет дырка…
И на круче,
У осины,
Плачет старая о сыне.
Солнце ей в седые косы
Утренней зарей вплелося.
Мимо
Берегом отлогим
Скачут сотни строем строгим.
На корточки
Приседая,
Гопакует
Пыль седая.

Жидкая стеклянная бородка…
Высох весь — одни глаза да нос.
Он лежит.
Он видит: вечер… лодка…
Над рекой дымок от папирос…
На корме она листает книжку,
Веслами закат черпает он.
Молодой, совсем еще парнишка,
Он в нее восторженно влюблен.
Сила в мышцах, теплота во взгляде.
Песня,
Песня!
Как он петь умел!..
…Дед, в бреду поднявшись на кровати,
Задыхаясь что-то прохрипел…
Тишина.
Ни шелохнет.
Ни свистнет.
Парень в ноги девушке упал…
Человек,
У ног прошедшей жизни,
На казенной койке умирал.
Он хрипит, покрытый одеялом…
Парень в лодке песенку поет.
Было все… а вспомнил лишь о малом…
Юность, юность — птичий перелет…