Павел Арский - Из поэзии 20-х годов

Вот он — Спаситель, земли властелин,
Владыка сил титанических,
В шуме приводов, блеске машин,
В сиянии солнц электрических.

Думали — явится в звездных ризах,
В ореоле божественных тайн.
А он пришел к нам в дымах сизых
С фабрик, заводов, окраин, —

Там, где есть маленький полустанок.,
Возможна большая стройка.

Мы воздвигали пирамиды,
Мы создавали города…
Вы наши слезы и обиды
Не замечали никогда.

Лишенные свободы, знанья —
Мы были вечные творцы,
И мы — основа мирозданья,
И наши — храмы и дворцы.

Вы роскошь всю купили кровью
Рабов, измученных трудом,
Служивших высшему сословью,
Века стонавших под ярмом…

Вы радость пили полной чашей,
Все, чем богата красота, —
Вино, цветы — все это нашей
Добыто каторгой труда.

Мы бриллианты вам гранили,
Мы лили бронзу и металл,
В земные недра уходили
Туда, где сумрак темный ждал…

Вы жгли себя в угаре пьяном,
Но вихрь могучий налетел
И гибель, смерть принес тиранам:
Настал безумию предел.

Мы, как стихия, грозно встали
Из царства хаоса и тьмы…
Не даром мы века страдали
Под гнетом пыток и тюрьмы.

Довольно слез и унижений,
Нет больше рабства и цепей,
Свободны будут поколенья
От тирании палачей…

И кто бы, кто с лицом умильным
Вернуть вам силу власти мог —
Затем, чтоб червем быть могильным
И ползать им у ваших ног?

О, нет! Мы долго не забудем
Века бесправья и тоски.
Мы вас к покорности принудим,
Возьмем в железные тиски.

Еще в борьбе промчатся годы,
Но мы сильны. Мы победим!
От царства солнечной свободы —
Ключ золотой не отдадим!

Балтийское море!
Железный Кронштадт!
Над Финским заливом
Пылает закат.
Гвардейцы-матросы,
Морской батальон,
Не будет, не будет
В бою побежден.
Матросы, матросы!
Пылает закат…
Матросы — в дорогу,
Прощай, Петроград!
На юге Деникин,
За Волгой Колчак.
Прощается с милой
Военный моряк.
«Потёмкин», «Аврора»!
Что сердцу милей?
На свете нет лучше
Таких кораблей.
Они революции —
Символ живой,
Они нашей славы —
Набат боевой.
Отечество наше!
О родина-мать!
Кто в цепи посмеет
Тебя заковать?
Матросы, матросы!
Победа нас ждет.
С поста боевого
Никто не уйдет.
Горит и пылает
Закат золотой,
Прощается с милой
Моряк молодой.

Пушки кончили рев, и шрапнель не багрила
долину
В междугорном пространстве, в провале
высоких Карпат.
Собирались солдаты без ружей вперед
в середину,
Русский, немец, австриец сходились
к солдату солдат.

День был радостно чист, перелески горели
багряно,
Осень в рдяные краски одела простор.
Было все непривычно и жутко, и
радостно-странно
Между кровью омытых, снарядами
вскопанных гор,

Мы кричали камрадам: «На бой, на поход,
на страданье
Не охотой идем жечь, колоть, убивать.
Вы такой же народ: батраки, беднота
и крестьяне,
Так не время ли руки друг другу пожать!»
«Ружья в землю штыком! — отвечали
камрады. —

Разве будет рабочий рабочему враг?..»
И сходились на месте, и были мы рады
Замиренью на поле кровавых атак.

В гости шли мы друг к другу. И радостно
было братанье.
Встрепенулась гармоника, светлый сплетая
узор.
А когда потонула долина в холодном
тумане, —
Золотою грядой запылали костры между
гор.

Да не долго братались: приказы
Керенского строги.
«Никаких замирений! Войну продолжать
до конца».
Снова грянули пушки, и снова бои
и тревоги,
Снова мир захлебнулся в потоках литого
свинца.

Растворяйтесь, ворота, звоните, храмы,
Лейся звон со всех колоколен.
Велик и волен в своем восстанье
Народ воскресший, что был бездолен.

Вейтесь, флаги, ленты, знамена!
В красный цвет разрядись, столица!
В толпе мятежной и в гуле звона
Идут озаренные счастьем лица.

Порыв в них, сила! Они создали
И этот город, дворцы и башни.
Они сковали дворцы из стали.
Это народ, раб вчерашний!

Распахнитесь, двери, растворяйтесь,
ворота,
Кипи, город в красном лике.
Пожарно-алы флагов взлеты.
Могуч, свободен народ великий!

Растворяйтесь, ворота, из домов
каменных
Выходи, народ, на площади красные!
С гулом великим, в ропоте пламенном
Встает улица, сегодня властная.

Нарядилась улица, запрудилась
знаменами,
В красном гуле потонули здания.
Мятежными криками, стоголосыми
звонами
Кипит народ, творец восстания.

Ой ли, тропочка-протопочка моя,
Поверни-ка ты в родимые края,
Где шумливою весеннею порой
Шел по жизни я, веселый, молодой.

В тихополье, на раздолье, вдалеке
Ходит девушка с колечком на руке.
Где я буду, не забуду эти дни,
Как дарил я, говорил: не оброни!

Знаю, знаю — не потеряно оно.
Знаю, знаю — и другому не дано:
В тихополье, на раздолье, вдалеке
Ходишь-носишь, не снимая, на руке…

Ах, зачем же мне покоя не дает
Эта скука да присуха-приворот,
Да мелькнувший, потонувший тихий свет,
От которого нигде покоя нет?