Александр Дахненко - Дневник эмигранта

У Бога попроси побольше боли,
Поменьше злой и пафосной любви.
Пускай они проигрывают роли,
Скользя по остывающей крови.
Им некогда спокойно оглянуться,
И каждый помнит только про себя.
В сиюминутном мире протолкнуться,
В душе надежно вечное губя.
Но нас всегда виденья посещали
Теней ушедших и надмирный свет.
Пусть больше будет музыки печали,
В осеннем сердце полном горьких лет.

А может, судьба благосклонна
К Вам будет когда-нибудь снова.
И дни, что наполнены летом
Для Вас повторятся не раз.
Нет времени для сожалений —
Душа воплощается в слово,
Какое? Пока непонятно,
Но с тайной надеждой для Вас,

Что все-таки жизнь не напрасна,
Хотя в ней хватает и горя,
И темных видений кошмарных,
И просто несбывшихся грез.
Еще Вам дороги открыты,
И можно, с отчаяньем споря,
Идти за далекой звездою,
Что сквозь марево слез.

Сначала мучило похмелье,
Потом сходили синяки…
И инфернальное веселье
С холодным привкусом тоски
Вдруг подняло температуру,
И жаром опалило лоб.
В какую же «литературу»
Играл ты, чувствуя озноб
От безысходности мгновений,
Прикрытых шорохом страниц?..
…А время превращало в тени
Черты тебе знакомых лиц.

Зайди в уютный кабинетик,
Своих клевретов собери.
И слов пустых наговори…
Чтоб было больше в них патетик.
Ты помнишь местных всех поэтов,
Писателей — им это льстит.
Их тянет, тянет, как магнит
В места приютов и приветов.
А ты хихикаешь в кулак,
В кармане скручиваешь фигу
И создаешь свою интригу,
Ведь знаешь: «Третий сорт — не брак»…
Ты стелешься, как мелкий бес
С провинциальным кругозором,
(Но с ядовитым разговором)
По городу, где нет чудес.

Мне страшно оттого, что эта жизнь —
Моя — как будто прожита не мною,
Как будто мой двойник, и злой, и темный,
Прошел слепым сквозь марево огня.
Не отдохнуть теперь, не отдышаться,
И никого на помощь не позвать.
Судьбой давно мой приговор подписан,
Обжаловать его, увы, никак.
И остается, к смерти приближаясь,
Глядеть на невозвратные потери,
И чувствовать, как руки холодеют,
Как в вечность быстро утекает кровь.

Устав от мельтешенья муз
И повседневности капризной
Взыскательный и прочий вкус
Ты не насытишь дешевизной
Банальных радостей земных.
И до судьбы уже нет дела…
Озябшее, больное тело
Затихло в сумерках ночных.

После обильных возлияний,
Садясь в полупустой трамвай,
Обрывками воспоминаний
Делясь — имен не называй.
Что имена? Ведь каждый встречный
Хранит похожую судьбу:
Поток печали бесконечный
И счастье, что давно в гробу.
Вся эта жизнь, как полукровка,
И ничему здесь не помочь.
Пора прощаться. Остановка.
И ты соскальзываешь в ночь.

Замучены бессмысленной гордыней,
И страхом смерти, близкой с каждым днем,
Они все пишут, что теперь, отныне
Живут, горят мистическим огнем.

Но странно выспренное многословье —
Ведь беды так обыденно просты…
Разрушено душевное здоровье
И дни, и годы, в сущности, пусты.

В болтливости своей не зная меры,
На публике играют без конца…
Истерики, глупцы, визионеры
Напрасно корчат из себя творца.

Комфорта теплое болото,
Беседы, светские порою,
И алкогольная икота,
И часто склонность к мордобою

У творческого человека,
Среди таких же простодушных,
Живущих на просторах века,
И никому уже ненужных.

Скажи мне, дорогой приятель
И собутыльник мой случайный,
Куда исчез поэт-мечтатель
И образ дней первоначальный?

И отчего твоя программа —
Все та же химия в стакане?..
Жизнь, превратившись в груду хлама,
Проходит лежа на диване.

Зачем повсюду, суетливы,
Мелькают мелочные лица,
И так банально-некрасивы
Провинциальные столицы?

От этой жизни сходим мы с ума:
Бесцветной, жуткой, неблагополучной.
И прячемся в бетонные дома,
С усталостью вселенской неразлучны.
Скитаться здесь практически нет сил.
Скажи, зачем блуждаем мы по свету?
Ведь призраки тех, кто когда-то жил
Все ближе к нам…Но мы не помним это.
И наши беспокойные тела,
Мечты, надежды, сны все тише, глуше…
И что в итоге? Ветреная мгла
Баюкает заснеженные души.

Что начиналось, как игра,
То позже стало испытаньем,
А ныне разочарованьем…
И все теперь, как мишура.

Потусторонний свет блеснул
И пламенем обжег мне очи…
И вот бреду сквозь дни и ночи
На ощупь. В вечную весну.

Не знаю, был я или нет,
Иль я всего лишь сон поэта?..
Проходят годы без ответа
На самой грустной из планет.

Нетрудно быть эмигрантом,
Ведь Родины нет как нет.
Ведь люди с б о льшим талантом
Забыты — простыл их след.
Нам в этой «прекрасной» эпохе
Скитаться, и нежность души
Менять на иллюзий крохи
Да на забвенья гроши.