Александр Дахненко - Дневник эмигранта

А ты выживаешь в таких передрягах,
Хотя и порою неясно: «Зачем»?
И роешься в скомканных миром бумагах,
Чтоб после, как прежде, остаться ни с чем.

Пути проходя, изнывая от жажды,
Тех знаний, что в сердце творят пустоту,
Ты должен очнуться от боли однажды,
Чтоб вдруг незаметно скользнуть за черту

Нелепой судьбы, что осмыслить не сможешь,
Но чувствуя кожей ее холодок,
Ты душу печальную не потревожишь
Иллюзией счастья, отчаяньем строк.

Осознать, вместить года скитаний
Трудно очень. Очень тяжело
Вытащить из снов-воспоминаний
То, что истинно тебя вело
В никуда. И ледяные дали
Стали очень близкими тебе.
Стали бесконечные печали
Вехами в дороге и судьбе.
Что ж, для обреченного таланта
Жизни смысл остался лишь такой…
Ты скупые слезы эмигранта
Вытри и махни на все рукой.

В словах опять усталость и надлом,
И ветра стон, и дождь холодный, мелкий…
Идешь ты в магазинчик за углом,
Трамвайные пересекая стрелки.

И сырость осени, и непонятных снов
Какие-то невнятные кошмары.
И шорох листьев, шум чужих шагов,
Тревожащих ночные тротуары —

Все в мире перемешано, всегда
Утраченное больше обретений.
Вновь утро…гаснет бледная звезда
И в никуда уходят наши тени.

Чужие судьбы, точно острова,
Затерянные в океане жизни…
Бормочущие грустные слова,
В нерадостной и пасмурной отчизне.
Что делать, если все живем взаймы
И дышим одиночеством, тоскуя…
И занимая праздные умы,
Мы бедствуем, но жизнью не рискуя
Друг друга никогда не узнаём,
Хотя проходим очень близко, рядом.
Но каждый помнит только о своем,
И не бросает на соседа взгляда.

От тех, кого любишь, кого ненавидишь,
Лишь памяти прах или несколько строк
Остались. Ты больше себя не увидишь,
Не вспомнишь, как был ты надменно жесток

Ко всей этой жизни, банальной, забавной,
Которую ты до конца презирал.
Которой пожертвовал ты ради главной
Надежды на лучший в посмертьи финал.

Но выхода не было, только лишь мутно
Нечеткий мерцавший души силуэт
В тоске серых дней, растворяясь подспудно,
Тебя утешал — обреченный поэт.

Вслух читаешь вирши современные —
В них один искусственный задор.
Мысли, чувства скучные и тленные,
Низменный, никчемный разговор.

И лицо знакомое стирается
Суетой потешной и больной.
Зря мечта банальная старается —
Ты опять наедине с виной:

Не осталось больше ни мгновения,
О котором ты б не пожалел.
Высшая награда здесь — забвение,
Жизни обозначенный предел.

Приглушены все краски мира,
И грустный холод на дворе.
И снова пасмурно и сыро,
Темнеет рано в ноябре.
Все медленнее наши вздохи,
Мы растворяемся в дожде
И отдыхаем от эпохи,
Погрязшей в злобе и вражде.

А в воздухе запахло гарью,
И льется кровь, и жизнь страшна.
И люди стали мерзкой тварью,
Которой боль других нужна.

Опять на этом черном свете,
(Какой устойчивый мотив)
Взрослеют и стареют дети
От горя губы закусив.

Ты только мелкая помеха
Эпохе, что сошла с ума.
Ты только отзвук злого смеха,
В котором поселилась тьма.

Судьба стирает без пощады
Твой мир, что горестен и мал…
Ты молча ловишь мертвых взгляды —
Осколки бьющихся зеркал.

Отчаянье — звонкое слово,
Когда то, о чем ты мечтал
Тебя уничтожит. Иного
Не будет, хоть ты и искал.
А все начиналось отрадой,
Легко, непонятно, светло…
И сердце стучало как надо,
Но рядом привычное зло
Таилось, и снова судьбою
Ты загнан в жестокий мирок…
Пребудет несчастье с тобою
Из мертвых, классических строк.

Живешь, как придется. Едва ли
Ты жизнью такой дорожишь.
От боли и горя дрожишь,
И кутаясь зябко в печали
Проходишь сквозь тьму и сквозь свет,
А сам о себе забываешь
И душу спокойно стираешь
О камни трагических лет.

Но сердце пока что стучит,
Хотя и слышны перебои…
Навязанный злою судьбою
За окнами ветер ворчит.
Ответь, отчего в никуда
Ты должен все время стремиться?
Не может ночами не сниться
Дорог невозвратных звезда.

Боль в сердце отдается эхом
В душе и далее — везде.
Теперь мне стало не до смеха.
Мне кажется, что я в беде.

Жизнь — это просто катапульта,
И я как брошенный снаряд.
«Вы в полушаге от инсульта», —
Врачи спокойно говорят.

Тонкости и чуткости звериной
Выучен. И кем-то вовлечен
В круг событий, мчащихся лавиной,
Где ты понимаешь, что почем.

Шаг в ночи… и с пустотой навеки
Ты сроднился, что ни говори.
Сожжены твои библиотеки,
И неверно светят фонари.

Ты дрожишь от холода устало,
И читаешь строки наизусть.
Поздно начинать игру сначала —
Рядом звезд космическая грусть.

Горечью нелепых превращений
Ткань судьбы пропитана насквозь…
Есть лишь тьма неясных ощущений
Жизни, что проходит на авось.

Земная жизнь не удалась —
Другой тем более не надо…
И рвется со вселенной связь
Безумной музыкою ада.

Следы судьбы ты всякий раз
Высматриваешь очень чутко.
А свет ночной тоски из глаз
Забрезжит вдруг… и станет жутко.

Вот так — без пафоса и лжи —
Проходишь мир людей банальных.
И шепчешь: «Боже, укажи,
Путь меж больных и инфернальных».

И ты ступаешь по земле
Легко и будто бы случайно.
С душой затерянной во мгле,
В которой, кажется, есть тайна…