Владимир Фирсов - Отечество, стихи и поэмы

Я должен думать
Как наследник
Величия моей страны:
Придет пора —
Умрет последний
Участник прожитой войны.
Умрет...

И станет тихо-тихо.
И разольется тишина
Над зацветающей гречихой,
Над голубым простором льна.
Умрет...

И кто тогда расскажет
Не книжно,
А изустно,
Так,
Как может рассказать не каждый,
А лишь познавший боль атак,
О бедах тех,
Что выносили
Сыны отечества в бою,
На горестных полях России
Спасая правоту свою?
И кто расскажет про геройство
И преданность родной стране?..
Все было сложно,
Но и просто
На той чудовищной войне.

Я не о тех,
Кто в плен попал,
Рук не подняв в суровом поле,
Кто как подкошенный упал,
В себя придя
Уже в неволе.
Да будет справедливым стих,
Не ранит тех,
Кто, обессилев,
Был предан матери-России!
И я, конечно, не о них...

Что слава?
Дым и жалкий тлен.
И подменяют постепенно
Бессмертье
Не пошедших в плен
Трагедией военнопленных,
Понятно,
Не легко в плену.
Понятно,
Что и там сражались.
Понятно,
Вызывают жалость
В плену проведшие войну...

Но, думая об их судьбе,
Я помню мужество солдата,
Что бросил под ноги
Себе
Уже последнюю гранату.
С последней пулей
У виска
Рванулось дуло пистолета,
И смерть взяла
Политрука:
Он спит в снегах
Под Ельней где-то.

На их могилах — по звезде.
Их нет в живых.
Но вы не верьте,
Что правы не они,
А те,
Кто в плен пошел, уйдя от смерти.

Иным покажется порой,
Такое слушая сегодня,
Что неизвестно,
Кто герой:
Кто принял смерть
Иль руки поднял?

Больная, так сказать, струна.
И на нее легко поддаться.
Не дай-то бог, опять — война!
Нам, что же, в плен идти сдаваться?

О, как того враги хотят:
Чтоб потускнели наши флаги,
Чтоб мы забыли
Тех солдат,
Что свято верили присяге!
Я приобщаюсь к их судьбе.
Случись такое, как когда-то,
Я брошу под ноги
Себе
Уже последнюю гранату.
По мне судьба политрука,
Что спит в снегах
Под Ельней где-то,
И — дуло,
Дуло пистолета
С последней пулей
У виска...

И слава тем,
Кто грудью встал,
Кто выстоял в сраженьях жарких
И с полным правом
В Трептов-парке
С мечом
Взошел на пьедестал!

Все те же звезды в черной мгле,
В своем пространстве безвоздушном.
Но знаю я:
Они не равнодушны
К рождению и смерти на земле.
Я перед их величьем замираю,
Ведь не случайно
Миллионы лет
Несли они,
До срока умирая,
На нашу землю свой далекий свет.
Им нелегко, наверное, скиталось.
Но заглянули
В наш двадцатый век
Свидетели того,
Как жизнь рождалась,
Как вырос в ЧЕЛОВЕКА
Человек.

Они в своем величии спокойны.
Но почему-то, думается мне,
Они грустят,
Когда пылают войны,
И радуются
Мирной тишине.

Еще недавно,
Грусти не скрывая,
Они беззвучно плакали
Вдали
И тихо опадали,
Застывая
На обелисках горестной земли...

Им радостно
Глядеть на нашу землю,
На мир,
Что нами выстрадан в бою.
И каждая из них
Покою внемлет,
Как мы весной внимаем соловью.

Им важно знать,
Что мы — творцы и боги,
Нам можно тайны доверять свои;
Им важно,
Что они не одиноки,
Что с ними — люди,
С ними — соловьи!

Пролог
Набатные
Молчат колокола.
Их музыка
Как будто умерла.
Им не звучать
Над Волгой,
Над Окой,
Над вольным Доном,
Над Москвой-рекой.
Их гневный голос
Навсегда затих,
Как в колыбелях,
В звонницах седых...

А было — били,
На подъем легки.
И купола
Сжимались в кулаки.
И мирный люд
Снимался со дворов
И шел на гуд
Литых колоколов.
И пахари,
Не допахав борозд,
Вставали над землею
В полный рост,
И ржали кони,
Чуя седоков,
И разлетались искры
От подков.
И так — всегда,
Когда грозит беда...

Теперь — не то,
Теперь — не те года.
Набатные
Молчат колокола.
Их музыка,
Похоже, умерла.
Им не звучать
Над Волгой,
Над Окой,
Над вольным Доном,
Над Москвой-рекой.
Их гневный голос
Навсегда затих,
Как в колыбелях,
В звонницах седых.

А жаль!..
Покамест нам
Грозят войной,
Покамест не спокоен
Шар земной,
Я бы хотел,
Чтоб в дни победных
Дат
Гудел
Предупреждающе
Набат!

Над Волгою гудел
И над Окой,
Над вольным Доном,
Над Москвой-рекой,
Гудел,
Не уставая говорить,
Что с русскими
Не следует дурить,
Что русские,
Как никогда, сильны,
Хотя они
Устали от войны!..

И пусть молчат,
Молчат колокола.
Я знаю —
Память их не умерла,
Она живет —
Над Волгой,
Над Окой,
Над вольным Доном,
Над Москвой-рекой!

Ни возгласа,
Ни слова примиренья,
Я — безымянный.
Я — умру в ночи.
Меня уже пытали палачи
За семь веков
До моего рожденья...

У рыжего эсэсовца
Глаза
Глядят так ненавидяще и стыло,
Как у того,
Что семь веков назад
Мне выжег очи
И зарыл в могилу.

Вначале,
Ласку на лице храня,
Суля чины,
Кресты,
Богатство,
Званья,
Он Родину предать
Просил меня,
Но понял,
Что — напрасные старанья.

Теперь он бьет.
Который день!
Он бить
Уже устал,
Как пес последний лая.
Вот он меня грозится
Ослепить.
Но дважды ослепить нельзя,
Я знаю.

Он разъярен.
Он не поймет никак —
Откуда у меня берутся силы.
А я — бессмертен,
Как бессмертен флаг,
Что вечно реет
Над моей Россией!

Бессмертен я,
Пока они живут —
Смоленские, рязанские березы,
Пока по небу облака плывут
И травы на заре
Роняют росы.

Пока бессмертны
Ленина слова,
Пока жива священная свобода.
Бессмертен я,
Пока она жива —
Бессмертная История народа.

В краю березовом, веселом,
Под светом ласковой земли
Стояли
Солнечные села
И реки
Быстрые текли.

Там жили русичи,
Которым —
Уж так велось из века в век —
Был каждый ствол березы
Дорог,
Поскольку он
Дарил им свет.

Дарил им сок
Порой весенней,
А летом — радужную тень,
Дарил здоровье
И веселье
На троицын веселый день.

Был многолик — не без причины —
Березы праведный удел.
В ней — и дрова,
И свет лучины,
И угли
Для кузнецких дел.
И деготь,
Что сродни бальзаму
И для телег,
И для телес...
Весенний свет перед глазами —
Березовый веселый лес!..

И дух березовый
По баням
Гулял —
Аж не видать ни зги.
Какие из березы сани,
Какие дуги-радуги!

А кто из младших братьев наших —
Мы вспоминаем, повзрослев, —
Не ел березовую кашу,
С той каши сразу поумнев?

А береста?
Какое благо,
Какие, право, чудеса!
И туеса
Для летних ягод,
И для орехов
Туеса.

В той бересте
И связь живая
С историей, что не молчит,
И переписка
Деловая,
И вздох влюбленного в ночи...

Раскачивались,
Словно пели,
Среди березовых лесов
Берестяные колыбели,
Как маятники от часов.

Они отсчитывали время,
Они выпестывали нас —
Рожденное для мира племя
И для войны —
В урочный час...