Владимир Бенедиктов - Сонеты

И вот - одна из них рукой своей прекрасной Схватила факел тот, что множество поджег Сердец, замученных потом тоской напрасной, И бросила его на дно в речной поток, И словно без меча, что полководцу нужен, Влюбленных армий вождь лежал обезоружен, Поток же стал горяч, целебен навсегда, И я им излечить хотел любви невзгоду, Но - нет! - Огонь любви разгорячает воду, А пламенной любви не холодит вода.

2

Однажды Купидон, склонясь венком кудрей И факел онустив, уснул среди поляны; Подкравшись к сонному, одна из жриц Дианы Взяла тот пламенник - ив воду носкорей.

И хладного ключа вода теплей, теплей, И животворного потока бьют фонтаны, И притекают к ним толпы больных людей И, язвы там целя, излечивают раны.

Проснувшись, факел свой схватил любви божок, Коснулся Хлои глаз и вновь его зажег И к сердцу мне поднес, а я не остерегся, И, страждущий, пошел к целебному ключу, Но мне не помогло: себя я излечу Лишь влагою очей, где факел тот возжегся.

3

Есть люди честные, а низкими слывут. Не лучше ль быть, чем слыть? Ведь чистых

наслаждений

И вовсе не найдешь, коль их отдать под суд Не совести своей, а посторонних мнений.

Толпа причудлива, но для моих причуд Не умягчить своих сердитых убеждений. Не стану же и я, - как я ни слаб, ни худ, Слабейших, худших чтить, боясь их осуждений.

Во мне есть то, что есть. Свет судит вкривь и вкось. Да, он способен быть лазутчиком, шпионом, Но не судьей. Он, мне, лишь только б довелось, Свой приписав порок, сразит меня законом.

Чтоб быть судьей грехов, пусть он в закон бы ввел: "Всяк грешен; смертный - царь, а грех - его престол".

4

Я жизнью утомлен, и смерть - моя мечта. Что вижу я кругом? Насмешками покрыта, Проголодалась честь, в изгнанье правота, Корысть - прославлена, неправда - знаменита.

Где добродетели святая красота? Пошла в распутный дом: ей нет иного сбыта!. А сила где была последняя - и та Среди слепой грозы параличом разбита.

Искусство сметено со сцены помелом: Безумье кафедрой владеет. Праздник адский! Добро ограблено разбойническим злом;

На истину давно надет колпак дурацкий. Хотел бы умереть; но друга моего Мне в этом мире жаль оставить одного.

5

С дороги - бух в постель, а сон все мимо, мимо. Усталый телом, я и рад бы отдохнуть, Но мысль не хочет спать, и к той, что мной любима, Сейчас пускается в дальнейший, трудный путь.

Мысль - эта странница - идет неутомимо На поклонение к тебе, и мне уснуть Минуты не дает; глаз не могу сомкнуть, Вперенных в тьму, во мрак, в то, что слепцами зримо.

И зоркостью души я - без пособья глаз, Я - вижу тень твою. Она живой алмаз Во мраке полночи. Ночь эта блещет ею И ею молодит свой черный старый лик.

Я ж от тебя ни днем, ни ночью, ни на миг, Здесь - телом, там - душой, покоя не имею.

6

Могу ль я быть здоров, спокойствие сгуби? Ограды вочыо нет мне за дневные муки, На день грядущий сном не подкрепишь себя; Днем на ночь наберешь запас тоски и скуки.

День с ночью - два врага, друг друга не любя, Союзпо мне вредить друг другу тянут руки: Днем мучусь я с тобой, а ночью - без тебя; Днем - труд свидания, а ночью - скорбь разлуки

Дню серому я льщу: я говорю, что он Тобою освещен, тобою изукрашен. А ночи также льщу: когда угрюм и страшен Еe беззвездный вид, - твержу, что небосклон

Внести с светилами очей твоих, а очи Твиц мне портят дни и отравляют ночи.

7

Душа моя! О Дух! чистый в сфере грешной! Корою грубою ты обведен кругом. Зачем же красишь ты, лощишь покров свой внешний И в роскоши такой содержишь этот дом?

Ты ненадолго в нем. Ты дальний гость, не здешний, А на отделку стен все тратишься. Потом Ты выедешь, а червь, - преемник твой поспешный, Сейчас на твой же счет и запирует в нем.

Пусть лучше этот дом постраждет! Что в нем проку, А ты будь бережлив, не траться, но копи! Часть времени продай, часть вечности купи!

Что скорлупу беречь? Зерну дай больше соку! Сам смерть ты объедай, - ту смерть, что ест людей. Перемоги ее, чтоб не достаться ей.

8

Когда из хроники былых времен порою Я описания прекрасных лип, читал,

Я много алых уст, глаз с огненной игрою, Красивых ног и рук в отрывках подмечал.

Ведь были ж древние знакомы с красотою! Но в этих очерках я, кажется, встречал Намеки лишь на то, что ныне лишь тобою Для нас осуществлен чистейший идеал.

Быть может, древние в пророчество впадали О нашем времени и творческим чутьем В грядущей красоте тебя предугадали,

Но не могли воспеть, чуть грезя о твоем Существовании; они тебя не знали... Мы знаем, но и мы - глядим и не поем.

Коль правда, что ничто не ново, все обычно, Что наше новое - лишь снова введено, Изволь изобретать! Носи, рождай вторично Дитя, которое уж было рождено!

Но нет! История пусть мне укажет лично Твой образ, бывший там - когда-нибудь давно, И пусть история докажет мне логично, Что там твое лицо теперь повторено!

Коль так, хотел бы я знать древних лет сужденье О красоте твоей: и вразумился б им, Что на земле у нас - прогресс или паденье, Иль то ж все вто.рится путем чередовым.

Но, - я уверен, - встарь рождало удивленье И то, в чем мы теперь несовершенства зрим.

10

Во мне перед собой ты видишь время снега; С кустов зеленая одежда их снята; Поблеклый лист упал; исчезла песен нега Певцов пернатых нет - в оркестре пустота.

Во мне перед собой ты видишь час ночлега, На западе дрожит чуть светлая черта, И все густеет мрак, мрак - этот alter ego Тьмы смертной, вечной тьмы: недалека и та.

Во мне перед тобой дней прошлых лишь остаток, Лишь искры под золой, а пламень прекращен, Убитый тем, чем жил и чем питался он. Люби ж меня сильней! Ты видишь: срок мой - краток.

Ты потерять меня страшишься: миг лови! Чем больше этот страх, тем больше дай любви.

11

Свет, может быть, тебе вопрос бы предложил: Чем я твоей любви награду заслужил Каким достоинством? Ответить было б трудно; Число моих заслуг здесь на земле так скудно.

Попробуй - - что-нибудь мне в славу припиши Все это ты солжешь от доброты души, Из снисхождения. Над трупом лгать - напрасно. Тут истина стоит и судит беспристрастно.

Забудь меня совсем! Любовь нарядишь в ложь Себя лишь пристыдишь и труп мой в стыд введешь. Умру - не говори ни слова о покойном!

Обоим стыдно нам: свет верно б так решил. Мне стыдно: в мире я так мало совершил, Тебе - твоя любовь жила на недостойном.

12

Когда мой час пробьет и в положенный срок Сорвет меня с земли неумолимый рок Я буду жить в стихах; в них сохранен судьбою, Всегда, мой верный друг, останусь я с тобою.

Взгляни на них и знай, что в них моя сполна Существенная жизнь тебе посвящена. Земля! Возьми мой труп! Свое своим зачисли! Ты ж лучшее возьмешь - свет разума, свет мысли.

Что потеряешь ты с кончиною моей? Мой неподвижный прах, горсть пыли, снедь червей Ведь памяти твоей прах этот недостоин. А если ценное кой-что заключено