Андрей Поляков - Китайский десант

Читай слова отсюда —

На каком языке засыпая,
я не вижу с востока друзей
в тёплых телом осенних платанах,
чтоб желтевшую вещь
освещая, вить
в ветвях
буквы, звуки, вообще.

В церкви жажды воды
(для религии синего сердца волны)
не телесные листья деревьев
(для религии влажной и тонкой воды)
назначают свиданья, свиданья…

Что мне слов золотое незнанье?
Лучше осени дальний Китай,
круглых яблок,
любви урожай!

Это: – не слово,
и это: – не слово
(стала рука моя
птицеголова).

«Ласточка,
а в-чём ты виновата?»
«Только в-том,
что потеряла брата,
потеряла брата-муравья!»

Расплетает косы мурава,
а душа: ни-в-чём не виновата,
забывая маленького брата,
улетая в-чёрные слова.

«Как берётся
и куда садится,
и зачем поётся?»
…вдалеке
пролетала нищая синица
лёгким пеплом шороха
в руке.

Только я —
рассказывал про звёзды, поднимал
подругу на руках, пробегал по переходам
в тёмных толпах, ездил на подземных,
на железных поездах!

Я не знаю, что-нибудь напрасно
я сказал про звёзды и любовь,
где подруг не больше, чем с напёрсток
от воды далёких городов?

Но синица зá морем крестилась,
и на руку девушки моей —
дорогая гостья опустилась…

Выходишь ночью в гастроном,
сжимая косточку в ладони.
Вдруг! скачут сливы, словно кони,
ветвями в воздухе двойном.

А ты, отставший следопыт,
один из пеших в нашем деле,
заменишь тело неужели
на опыт листьев и копыт

во имя дерева-коня,
следов плодов лилово-сладких,
смотря, как конь, в мои тетрадки?

Так чьи там косточки в тетрадке?
А что в тетрадке? Всё в порядке —
ТАМ МНОГО (В АВГУСТЕ) МЕНЯ!

Слива и липа, синица и ласточка —
мне ли вас не воспевать?
Или по плитам осеннего кладбища
мяч с мудаками гонять?

В мокрой листве отражается золото,
мяч под ногами звенит —
всё хорошо, если сильно и молодо
сердце от злости болит.

Всё хорошо, если каждая косточка
твёрдо впечатана в стих…
Слива и липа, синица и ласточка —
это о вас, дорогих!

I
Сквозь ветви сливы руку протяну —
и на ладонь опустится синица…

о, я не знаю, что ещё приснится,
пока я сплю в зелёную длину!

II
На что красавица похожа? На пустырь!
На вечер-ласточку! На ветер-поводырь!

А я люблю, как вижу сон огромный,
аттический, неправедный и томный.

III
Ни в птичьем пёрышке, ни в косточке черешни
не отключу мусических машин,

но выйду на балкон —
– и воздух внешний
в слова надышит липы и бензин.

IV
Гомер невидимый кого несёт куда-то,
грозой в разбитое врывается в окно?

При свете молнии кто шепчет виновато:
«Под кожей холодно, пустынно и темно?»

V
Смотрел ли я как пыль преобразилась
в отвесный шорох, в шелестящий зной?

Вдруг дождь пришёл с прозрачной головой,
а я сказал: «Ну, вот и наша милость!»

Синица говорила так:
Идут дождям осенние погоды,
плывут, как рыбы,
крылышками в них
вообще-то птиц
прекрасные уроды
и кукол девушек
двоих твоих
двоих.

Лишь, лишь листок, наветкой драгоценный,
желтит в окне —
китаец
повседневный.

А вот и я —
на веточке
стою,
держа в листве
осеннюю
семью.

А липа отвечала так:
Чтоб в виде дыма
Господу
присниться,
но не сгореть
на хвостике своём,
лети в Китай, красивая синица
(плыви в листве,
летающая птица!),
семнадцатого часа
кораблём.

Тебе
тесна
осенняя
листва,
а мне
вода —
союзница
лица.

Незрячий дождь: такого цвета свет
есть осень лить, летя в своей листве.

А зря-зачем и не-про-что слеза…
– Прощай, одна, – пора начать, сказав, —

спасибо для тебя за доброту,
за всякую семантику во рту!

Мокрая птица
(летит под дождём).

«…мокрая птица,
куда ты летаешь?

кто ты летаешь
под мокрым
дождём,

если, как птица,
летишь —
и летаешь?

кто ты за птица,
крылом шелестя,
спя на лету
или просто —
летя?..»

Девочка птичка
мелькнула в ответ —

стала женой
на четырнадцать лет.

Рыбы летают в подводной воде,
части молчания
носят в себе…

– Рыбы, вы мокрые рыбы,
вам прослезиться
пора бы!

Птицы, как боги, сидят на ветвях,
светятся листья в зелёных глазах,
дождь
начинается
капать…

– Боги, не плакать,
не плакать!

Укол, холодное
во рту, с наркозом
музыки во льду

я повторяю
ерунду: «Мы все
в долгу
перед дождём, которого —
не ждём…»

А боги не говорят:
«Зубы у нас болят».

А что они говорят? Не знаю,
что говорят. Только
не говорят: «Зубы у нас —
болят».

«У золотых ребят».

«Больно у нас болят».