Хайдар Бедретдинов - Тюркские мотивы

Илиаду слагал здесь Гомер,
Македонский – для крепости стены.
Видел амфитеатра партер
Из Нерона кровавые сцены.

Всё Эгейское море держал
От Эфеса до Крита, Родоса
Флага чёрного контрадмирал —
Кровожадный пират Барбаросса.

Цвет героев земных и богов —
Их деяния неповторимы.
Здесь творил Иоанн Богослов,
И жила Богоматерь Мария.

Твои жители, гордый Эфес,
Были духом и телом гиганты.
Каждый камень несёт в себе весть
Легендарной эпохи атлантов.

Ночь растаяла как будто,
Нарождаются лучи,
С минарета звонко будит
Правоверных азанчи.

В звуках зычного азана —
Заклинанье от беды,
Боль и скорбь Востока, раны
И надежды бедноты.

Просьбы жаркие к Аллаху
Отпущения грехов,
Песнь о предках, что во прахе,
И к молитве первый зов.

Ветерок подул в оконца,
Свет неярких звезд потух.
И – служитель культа Солнца —
Свой азан поёт петух!.

Первый луч прикоснулся к глазам.
Держит сон еще сладкий и липкий,
Но звучит уже зычный азан
К омовению сердца молитвой.

Зов к молитве – как песня души
О величьи творца мирозданья.
Минареты, как карандаши,
Продолжают о вечном сказанье.

Успокоился старый пират:
Став купчиной, жизнь переиначил.
Зацепившись за месяц, стоят
Минареты – застывшие мачты.

Азанчи посылает свой зов
Сотни лет в небо – нету ответа.
В честь покинувших Землю богов
Минарет – смутный облик ракеты?

Видно, был не единожды крах,
Человечество в прах растирая. —
Мы грустим о златых временах,
Мы скорбим о потерянном рае.

Не случается жизнь без грехов —
Такова человека природа.
Минареты – от гнева богов
Сквозь раскаянье громоотводы.

Сто загадок таит Будды след.
Будоражит нас зов Атлантиды.
Колокольня стоит, минарет
На руинах дворца Артемиды…

Давно описал караван я сарай,
Где яства и гурии – сладостный рай.
И только слегка отрезвевши от чар,
Обещанный мной покажу я базар.

Восточный базар, видно, создал нечистый,
Куда уж там КИО-иллюзионисту!
Ведь в цирке в конце вам вещички вернут,
А здесь лишь улыбку вернёт тебе плут.

Меня не заманит какой-то дешёвкой
Торговец лукавый, готовя уловки.
Хочу по базару я так погулять —
Намерений нет что-то здесь покупать.

«Зачем покупать? Ты зайди, посмотри:
А мех-то пушистый какой изнутри!
Тебе мы как гостю навстречу идём
И вдвое дешевле товар отдаём.»

Такое вниманье! Такой уж почёт!
И вдвое дешевле, – ну кто ж не возьмёт?
«А вот-ка», – добавил, начёс теребя, —
Примерь-ка, да это – как раз на тебя.

Когда в нём увидит, то ахнет жена,
И вечером, знай, так уж будет нежна.
А это! Тут сразу – и сахар, и мёд!
И только ослепший его обойдёт!

Для ровного счёта и это возьми —
Достойно ты будешь ходить меж людьми.
А эту вот вещь предлагаю свою:
Я сам брал за пять, а за три отдаю.»

Но в лавке соседней прошиб меня пот:
Хозяин за ТРИ там пять штук отдаёт.
На чём-то ведь должен родиться навар…
Никто не неволит идти на базар.

Разинул я рот на восточное чудо:
«А можно – на память сниму я верблюда?»
Те снимки поныне забыть не дают,
Кто был в этот день настоящий верблюд.

Меня подхватили, не дав обомлеть,
Четыре ручищи – и я уж в седле.
Два крошечных круга погонщик ведёт
И тут же вручает за всё это счёт:

За фото, поездку как с гостя – пустяк:
По сотне за круг и ещё четвертак.
Влетел. Расплатился. Но тут же другой
С улыбкой-шербетом: «Зайди, дорогой!»

Чайку наливает: «Присядь, отдохни,
Попробуй, примерь, на товары взгляни!»
От сделки удачной отходишь едва,
Как кругом от новых идёт голова.

Домой возвратился с пустым кошельком
И понял, что я – ну, дурак дураком.
Навьюченный верхом товар я припёр.
И на фиг мне сдался молельный ковёр?

И чёрт ли попутал мозги мне совсем —
Кумган омовенья купил я зачем?
Жена вместо ласк показала на дверь:
«На что же детишкам мы купим теперь?»

Базар не равняется рынку Европы,
Но нас убеждает лишь собственный опыт.
Хоть надписи нету, но будь начеку:
Сам воздух базара вредит кошельку.

По правде – была и достойная встреча:
И искренний взгляд, и язык человечий.
С двух слов подружились мы запросто с ним:
Литейщик, чеканщик, художник – Расим.

Ах, сколько ж легенд, поучительных притч
На том же базаре узнал я – москвич!
За стих о султане, прочитанный мной,
Подарок вручил мне – подсвечник резной.

Хотите уж верьте, хотите – уж нет:
Но может меняться менталитет.
Раскрою секрет, завершая рассказ:
Учился торговец в Союзе у нас.

А что там с базаром? Бушует базар.
И всё – как по Марксу: за деньги – товар.
Наверно, не понял тут многое я,
Но этика всё же во всём есть своя.

Обычай в честь праздника видел я тут:
Купцы угощенье бесплатно дают.
Кто – сладостей горку, кто – с мёдом шербет,
На масле цветов благовоний букет.

И всё ж очарован восточным базаром.
Его посетил я, наверно, не даром.
Мир новый увидел, а также извлёк
Я, хоть не бесплатный, но всё же урок.

А он родился не такой,
Как все бывают,
О ком мечтают.
Свои родители его
Не понимают,
Не понимают…

И папа ходит вечно злой,
А мать рыдает
И так страдает.
И чем для них он не такой,
Малыш не знает,
Не понимает.

Всегда с улыбкой пузыри
Он с губ пускает,
Всех удивляет.
Но окруженье, что творит,
Не понимает,
Не принимает.

И только маленький дельфин,
Что приплывает
И с ним играет,
На свете, кажется, один
Всё понимает,
Всё понимает.

Вдвоём агукают они,
Смеясь, ныряют,
Мир открывают.
Друг друга, душами сродни,
И обнимают,
И понимают.

На жизнь родителей печать
Заботой длинной
Легла безвинно.
Наверно, будут изучать
Остаток жизни
Язык дельфиний…

Здравствуй, милый мой дружок!
Здравствуй, ослик мой послушный,
Посеребреные ушки.
Начинается урок.

Ну и что же из того,
Если кто-то не полюбит,
Называя его грубым,
Твой певучий «И-го-го!».