Виталий Фидельский - Сказка о морском царе и храбром Исиндее, его княжне да очень ловком чародее

Вот сказка…
Соткан из неё ковёр..
В каждой петелечке её
Души колышется нетленный колосок.

Уже видны все очертания,
Здесь море, суша, тьмы желанья,
Власть и любовь, камня сиянье,
Здесь морской царь и чародей,
Княжна и храбрый Исиндей.
Им нужно много тайн раскрыть.
Заря так манит и блестит,
Отправиться героям в путь велит.

Соткан ковёр…
Так что вперёд…
Прошу мой чтец!
Сказку пройдём её тропой!

Мой милый чтец,
Не осуждай меня напрасно,
Что писано в сиих стихах,
Быть может, есть немало правды.

Мы плыли много-много дней,
Дыша на жизнь, а не на ладан,
Прошли до тридцати морей,
Шторма увидев на морских парадах.

Кто ж тот коварный чародей,
Который ночью выкрал с сада,
Кого любил наш Исиндей,
С войны вернувшись, как из ада?

Он пал к стопам ее отца,
Волнуясь и томясь от горя:
«Где, отче, милая моя,
И кто забрал ее в неволю?»

Отец промолвил, что княжна
Гуляла грустная у моря,
Любовь к тебе, тоска и горе,
Погибла дочь моя – княжна.
Ее забрали тихо волны,
Она сказала: «Жду тебя,
Мой рыцарь, друг мой подневольный,
Вернись и выручи меня.
Ушла, откуда не воротишь,
Здесь царь морской и всё, что хочешь,
Но для меня нет воздуха и нет глотка.»
«Так мне сказал рыбак Искуса,
Что видел, слышал, описал.»

Наш Исиндей, зажмурив очи,
Бредет усталый, озабочен,
Вдруг зрит, пред ним его злодей.
С волны бесшумно поднимаясь,
В темном костюме лучезарном,
В шляпе, с зонтом и саквояжем,
На вид нет мужа уж милей,
Подумал молча Исиндей.

Друг друга встретив настороже
И пожимая руки, что же,
Как кот с собакой, уж похоже
Никто не сблизится милей.

Речь первым начал чародей:
«Мой царь сказал, ты храбрый воин,
От войн остыв, и, наконец,
Прими же новую неволю,
Княжна увидит прежний свет.

Опустимся мы очень быстро,
Пришли бы сумерки скорей,
Я не люблю Земли погоду,
В воде всегда мне спокойней».

«И что сулишь ты мне за это,
Коль я пойду с тобою, лжец –
Петлю, топор, акулам праздник?
Я раздавлю тебя, наглец».
Наш Исиндей вскипел, как море,
А помрачнел – почти свинец.

На миг оставим эти ссоры,
Уйдем поглубже в океан –
Уж здесь огромные просторы
В укромном месте, под водою,
В клетке сидит наша княжна.
Она зовет лишь Исиндея:
«Я гибну, выручи меня».

«Эй, чародей! Я принимаю!!
Когда уйдем мы в океан?
И вашего я брата знаю,
Пусть с моря выйдет вмиг княжна!»

Вскипели волны, ветер стонет,
Тучи над морем собрались,
Их кто-то сильно к морю клонит,
Из пены выплыли ладьи.

Средь них наш царь своей персоной,
Княжну цепями приковав,
И нежным, ласковым поклоном
В свою ладью он указал.

Наш Исиндей, княжну увидев,
Уже рукой ее ласкал,
Да что уж там, и кто здесь видел,
Как царь под воду их забрал.
А царь доволен чародеем,
Вмиг должность выше предложил:
«Ты будешь мой! Моим лакеем!
Моим лакеем и княжны!»
Царь раскраснелся, очень рад,
Что в плен легко смогли их взять.
Попил, поел, зевнул, как надо,
И на диван полез он спать.

И снилось царство под водою,
Русалки нежные вокруг,
Сверкая чешуей и длинною косою,
Проворно замыкают круг.

Акулы здесь не тратят силы,
Не трогают врагов своих
Дельфины так нежны, игривы,
Кораллы налегке плывут,
И рыбки песенки поют.

В центре стоит златая клетка,
Вся жемчугом обнесена,
А в ней – красивая брюнетка,
Бриллиантами сияет вся.

И лишь одно бросается в глаза:
Здесь нет лица –
Вот так она бледна.
Да это ж, милая княжна!

Ее глаза на все закрыты,
Не ест, тоскует и не спит,
Наряды, что на ней, забыты,
Одну лишь мысль в себе твердит:
«Мой ангел, друг мой верный, милый,
Меня спасая, гибнешь ты,
Скоро иссохнут мои силы,
Я гибну! Как тебя спасти?»

Наш Исиндей, княжну увидев,
Забыл про все и был таков,
Царь ведь заранее предвидел,
Каков влюбленных есть итог.

Закрыт, завален вход камнями,
В водной пещере и с цепями
Наш Исиндей, весь сам не свой,
Изловлен царскими сетями:

«Ведь на войне я был не глуп,
Бывали в ней и посложней детали.
Сила любви порою ум разит,
Как в этот раз мы проиграли!

Эй, чародей! Войди в пещеру,
Царю мне нужно речь сказать.
Уйду я сам домой, все очень надоело,
Цепи сними! Царю княжну хочу отдать».

А чародей, такую речь услышав,
Хлопнул в ладоши: «Царь меня возвысит».
Он камни – вход в пещеру вмиг открыл,
А Исиндея, как родного встретил,
Цепи, замки на нем все вскрыл,
К Царю с «названым» братом поспешил.

И если силу управлять умом,
То многого добиться можно:
Связку ключей, снимая под ремнем,
Крепко держа «братка» за горло,
Наш Исиндей спешит на выручку княжне,
Как на войне, он действует проворно.

В мгновенье клетку открывая,
Рвет цепи с золота.
И всё одной рукой.
Нежно княжну к себе он прижимает,
Спешит на воздух всплыть скорей,
Как на буксире, чародея поднимая –
Заложник он – так будет спокойней.

Проснулся царь, и пот холодный
Ручьем стекал с его лица:
«Что видел я сейчас во сне?
Сбежала от меня княжна?

Эй, стража! Все ко мне!
Где этот гадкий чародей?
Сгною на суше, не в воде».
«Не видим мы его нигде,
Он предал Вас, а может, плен?»
Ответил стражник посмелей.

«В погоню всем, не дать уйти –
Не вынесу жизнь без княжны.
Акулам перерезать путь,
Дельфины остаются здесь – они добры,
Русалкам к берегу идти,
Вскипеть волне, взбурлить воду,
Ох, без княжны я пропаду!
Как я следил за нею с моря,
О, нежна, ласкова она.
И горе будет тебе, море,
Если уйду на сушу я.
Да, нежна, ласкова она,
Но видит Бог, не для меня,
Другого любит лишь она,
Чтоб он исчезнул навсегда!
Как пела, с нежностью смотрела,
Я думал – это на меня,
А оказалось Исиндея
С войны у моря заждалась.
Я иногда вползал на сушу,
Моллюском мелким превратясь,
Хотел увлечь, забрать с собою
Это красивое дитя.
Да царь ли я? Но я душою
Привязан был к сей красоте,
И лишь однажды, познав горе,
Силой забрал ее к себе.

Ой, голова пошла уж кругом,
Пора злодею отомстить!»
«Царь! Поднялись уже наружу», –
Преданный стражник говорит.

А наша пара с чародеем
Всплыла на воздух с глубины.
Здесь была целая эскадра,
В главе сей был отец княжны.