Александр Евдокимов - Живая Литература. Стихотворения из лонг-листа премии. Сезон 2010-2011

Разомкнутые крылья

Полмира облегли.

Напрасны ли усилья?

Или ему

Сегодня все равно?

В минуты эти

Нечего сказать, —

Такая красота безгласна.

Она – не женщина,

Но все-таки опасна,

Когда начнешь внезапно

Замерзать…

Вблизи Москвы

Так много дачных мест:

Поля исхожены,

Леса полуживые…

Вот руны топора,

Порезы ножевые…

Но, кажется, все вымерло окрест,

Когда «мороз и солнце»…

Минус двадцать!

И угораздило же нас

Сюда сорваться!

Такие вылазки, —

Излюбленный наш крест.

Мы помолчим.

Малейший звук

В минуты эти кажется мне страшен.

Светило в дымке —

Страж замерзших пашен.

И где-то бродит сторож

Этих мест…

По рукам реки

Пробегает дрожь

Рукава реки

Зачерпнули дождь

Зачерпнули сад

И в саду теперь

Пьяный виноград

Вольная форель

По теченью вниз

По теченью вверх

Виноградных слез

Непочатый смех.

Эта нежность на изгибах рук

Эти руки – и не крылья вовсе

Прямо к солнцу движется паук

По пути разматывая солнце

Паучок, четыре лапки, след

От луча на стершихся коленях

Снизу мир блестит в изгибах рек

Золотом расплавленного клея

Тополиного пуха медлительный снег

На себя не похожий

Ни тебе снеговик

ни тебе человек —

Просто вымысел божий

И от этого вымысла все хорошо

Все беспечней ненужность

Словно сердце в холодную воду вошло

И нырнуло поглубже

И на месте его – пустота

По краям предместья

Мост растет на крови. У моста

Машет удочкой детство

Если влево кивок, то чехонь

Если вправо, то жерех

…Все ты взрослая гладишь ладонь

Завоеванный берег

Слов не разобрать – остался почерк

Синева разъединенных губ

Камышовый люд

И люд проточный

Выпускают озеро из рук

Вот оно, летящее изнанкой

Перевертышем сквозь пальцы,

Как сквозь сеть

Что там рана —

Так, сквозная ранка

Будет жить, коль трудно умереть

Вот оно, колеблемое ветром

Воздухом, уткнувшимся в плечо

В полукружье желтого рассвета

Шепчется: еще, еще, еще…

Милая, мы сбылись этой ночью

Мы друг друга взяли на испуг —

Камышовый люд и люд проточный

Нас с тобою выпустил из рук

Помнит река свои заливные луга

Кровь моя, где же твои заливные луга

В пойме, где оттиск воды и зачитанный брод

Кровь моя, ищет тебя камышовый народ

Стать бы рекой ты могла, если б вырезать дно

Как вырезают в стене голубое окно

Как вырезают из горла фальшивую медь —

Кровь, что свернулась, что больше не учится петь

Как же не петь, как не славить свои берега?

… Кровь моя, где же твои заливные луга

В этой реке невысокой на вид

Два или три этажа без подвальных

Слышишь, звенит колокольчик трамвайный

Слышишь, уже не звенит, не звенит

Сколько же вечности этой на вид

Как посмотреть, если с лодки, то много

Светишь фонариком – длится дорога

Путают весла сигнальную нить

Если с моста осторожно, слегка

Только взглянуть, так чтоб капля зрачка

Не соскользнула в свое отраженье

Видишь – себя повторяет движенье

Круг на воде продолжает кружить

Может быть рыба? Все может быть…

Два берега соедини

Река весеннего завета

Чтоб сухогрузы наше лето

На Бабье озеро свезли

Да не растают снегири

И сосны и земля под ними

Вот только на круги свои

Пловец не выплывет отныне

И мы услышим – тишина

Такая долгая, как нота

Что взята с высоты моста

Звучит, не требуя полета

Два берега соедини

Две ночи, что вовек бессонны

Река, да будут твои волны

У основания земли

Два берега соедини

Украина, ты ждешь стихов

Ждешь веселых до срока дел

Очарованных чумаков

Переливчатых женских тел

По Днепру за степной лиман

Пересыпется чешуя

Ходит рыба-налим в капкан

Есть у рыбы-налим стезя

Мимо черных ям, что ко дну

Мимо синих гор, что все дым

Украина, тебя одну

Научился любить налим

И покуда его несут

На плечах своих рыбаки

Видит родины красоту

Видит сети и челноки

Украина, каких врагов

Ждешь до срока, считая дни? —

Ходит рыбы налим остов

Гладят рыбу налим угли

Любимая, так холодно – апрель

Играет солнце в зайчика и волка

И с жизнью продлевает канитель

И кажет звезды на краю колодца

Вот звездочет – зачем он среди звезд

Вне отдалений и скупых расчетов

А вот поэт – зачем он не поет

В предверьи чувств, в предчувствии полета

Любимая, не мне тебя будить

Минуют не года – минуют жизни

Отчизна, но какая из отчизн

Отчизн так много, остаются числа

И длится ночь… На линии одной

Луна и ты, и никакой преграды

Заламывая мир над головой

Вышагивать у мира за оградой

Что выбор мой, когда повсюду ты

Украина, окраина Орды

Где волны лижут по-собачьи

сухие пальцы берегов,

чужая птица часто плачет

над влажным шорохом шагов.

Мне это место всех дороже.

Здесь неподвижны небеса.

Здесь спит на осторожном ложе

морская зябкая коса.

И здесь я вижу над водою

фигуры в светлых облаках.

Но солнце белою рукою

их превращает в тлен и прах.

Я родилась с печалью острой.

Мне девяносто лет и дней.

Я скоро буду в море остров.

И стану – луч среди теней.

Море знобит. Небо давит на горы и годы.

Дышит земля застоявшимся воздухом злым.

Холодом ночь подгорчила целебные воды.

Их, как микстуру, глотает простуженный Крым.

Белого света достанет на всех, кто устал.

Всех, кто в пути отходил и желанья, и ноги.

С каждой петлей симеизской летящей дороги

каменной Кошки пугающий вижу оскал.

В хищном разломе застыла татарская мышь.

Крымская память – как стены без окон и крыш.

Вновь мартовской капелью

Пропитан воздух синий,

Из точек состоящий

И закругленных линий.

Небес набухли двери,

В сугробах зреет плеск.

Как шерсть на мертвом звере,

Я потеряла блеск.

Купола в полночный час

наполняет город,

чтобы пить с утра из чаш

молоко и холод.

В полдень кашель, к ночи свист,

шпоры гололеда…

И зима свой острый рис

сыплет всем за ворот.

Колкий ветер, словно вор,

отбирает голос,

хлещет сдуру и в упор,

схватывает горло.

Спазм такой, что не сглотнуть,

бес его б попутал!

Студит спину, дует в грудь