Игорь Мальцев - Сто избранных лимериков

Один парикмахер из Глазго
сбривал всё до самого мяска.
Он стриг за безнал,
а стричь начинал
банальным вопросом: «А вас как?»

У суперагента из Таллина
блестит на макушке прогалина.
Бывало, в засаде,
сверкнет шутки ради —
и важное дело провалено.

Досужий студент из Герата
химичку спросил виновато,
поскольку был скромен:
«Химических кроме —
бывают ещё вещества-то?»

Хирург из поселка Мытищи
выводит прыщи за полтыщи.
Скажу по секрету:
на поприще этом
дешевле хирурга не сыщешь.

Один обыватель из Мэтью
однажды сходил на комедию.
Проспал совершенно
всю первую сцену,
а также вторую и третью.

В ресторанчике в центре Потсдама,
сев за стол, досчитали до ста мы.
Человек – тут как тут:
«Здесь танцуют и пьют,
а едят и болтают вон тама!»

Пивной толстячок из Гренобля
стучал пересушенной воблой.
Вошла Шэрон Стоун,
спросила: «Давно он?»
А бармен ответил: «Давно, госпожа».

Плебей из закусочной «Троя»
Работал главой фейсконтроля.
Заглядывал в лица:
патриций? патриций! —
лоснится… и толстый, как трое.

Кассирша из города Лестер
клиентам грубила: «Не лезьте!
Притворен, как зверь, весь
улыбчивый сервис,
а я завсегда против лести».

Красотка из города Юрмала,
гуляя, цветы на ходу рвала.
Когда страж порядка
окликнул: «Не грядка»,
ответила: «Я так и думала».

Один многоженец в Карачи
мечтает с утра о безбрачии;
весь день с кем угодно
любезный, холодный,
а к вечеру снова горячий.

Один психиатр из Ниццы
заладил: «Нельзя суетиться!»
И это, как мантру,
твердил многократно,
иных доводя до больницы.

Один хулиган из Тюмени
бросал на прохожих пельмени
с балкона, в засаде;
не слышал, как сзади
отец подошёл, взял ремень и…

Одна хохотушка с Байкала,
икота когда нападала,
«Байкала» бокал
брала за бока,
пила – и опять хохотала.

Одна стриптизёрша из Азии
воскликнула: «Сглазили, сглазили!
Была я лет тридцать
звездою стриптиза,
теперь говорят – безобразие».

Любовник из города Стромница
подолгу смотрел на любовницу:
и нос, и глаза ведь
въедаются в память,
а губы никак не запомнятся.

Нетрезвый танцор из Хорватии
краснел, наступая на платье:
«Я вёл отвратитель —
но, если хотите,
я буду ещё виноватее».

Посетовал сыщик из Юта:
«Свидетелей нет, не найдут их.
Исчезли как есть, но
одно лишь известно,
что все они были в бермудах».

Один обыватель из Ерино
был плосок и даже двумерен, но,
гуляя по пляжу
в своём двукотаже,
держался весьма неуверенно.

Один поджигатель из Тушино
шептал «я же пламенный!» в уши нам.
Мы радостным строем
пошли за героем,
чтоб было за ним всё потушено.

Один герострат из Эфеса
страдал от излишнего веса:
«Как дурят легко нас…
Спалю-ка Макдональдс.
Запомнят – исчезну не весь я».

Левша один с хутора Вольный
был мастер застёжек и молний.
В заказчиках – даже
престижные пляжи!
Акулы одни недовольны.

Один рыболов из Царицына,
сома продаваючи, злился на
каргу: «Не могу с ней!
Не верит, что вкусный…
Смотри – за себя говорит цена».

Одно волгоградское чадо
писало слова где не надо.
Повсюду граффити…
А вы замените
кирпичный забор на ограду!

Один депутат из Черкас
сказал принародно: «Я пас».
Но сгрудились люди:
«Молчание будет
использовано против вас».

Один острозубый испанец
был страстный вегетарианец.
Он хлеб и лепёшки
ел вилкой и ложкой,
себя чтоб не тяпнуть за палец.

Бедняк по дороге в Мытищи
Споткнулся об нищего с тыщей:
«О, нищий, давай мы
Пропьем твои даймы?
А хочешь, работу подыщем?»