Юлия Каштанова - Тропинкой заповедных строк

Сквозь ночи мрак услышишь голоса,
Сквозь песни лет навеет ветер саги.
Веретено у прялки колеса
Прядет косые строки на бумаге.
И лунный луч, ворвавшийся в окно,
В безумье танца на стене начертит…
Что им до нас? Поверь мне, все равно.
Они боятся жизни, как и смерти.

После долгой разлуки на тысячи лет
Каждой встречи минута покажется сном…
В бесконечном движении звезд и планет
Мы забыли о счастье, сражаясь со злом.

Мы забыли друг друга и лица друзей,
Только лица врагов память нам отдала.
Средь бурь и побед, в временном колесе
Мы искали дороги, что застила мгла.

Мы давно уж не помним друг друга в лицо,
Мы не помним даже свои голоса.
А судьба все пути замыкала в кольцо,
Чтобы снова мы встретились на небесах.

Мы прорвали тот круг, что закрыл двери нам.
Стен уж нет, лишь дорога меж нами лежит,
И за окном снова смеется весна
И душа от предчувствия счастья дрожит.

Сделай шаг. Подойди. Ты ошибся едва ль.
Это я! Ну, пойми же и вспомни меня!
Вспомни клятву верности, что ты давал
В день, когда расставались мы, память храня!

Вспомни день, что разлуку на тысячи лет
Нам пророчил, о радости память забрав.
Вспомни радости встречи, холодный рассвет
И дорогу в ночи средь дурманящих трав.

Ты боишься расстаться со мною на час.
Ты устал ждать меня. Но устала и я.
Но теперь даже смерть – не разлука для нас.
Ты боишься? Но это не сон – это явь!

Нет, наверное, я все ж таки жива,
Потому что еще чувствовать могу.
Закружилась только голова —
И свалилась в пропасть на бегу.
Не разбилась… Разве можно так?
Я не знаю, что такое смерть.
Вечно живы?.. Но смеется враг,
И в глаза друзьям нет сил смотреть.
Я жива, но это ль я ждала?
Одинока снова, не уйти.
Видно, боль моя перенесла
То, что мне вовеки не пройти.
Жизнь души и тяжесть наших тел
Только сдержит сердце за стеной.
Не уйти от несвершенных дел,
Что догонят в жизни, пусть иной.
Только взгляд, холодный, страшный взгляд
И в степи примятая трава…
Меня видеть в мире не хотят.
Меня слушать в мире не хотят.
Меня помнить в мире не хотят.
Но сквозь ветер слышатся слова…

Нет, наверное, я все ж таки жива…

Ты – одиночка, потому свободен.
Ты никому не должен ничего.
Один приходишь и один уходишь,
И не берешь с собою никого.

Ты одиночка. Странник, волк и рыцарь.
Ты не в ответе за чужую жизнь.
Ты за свою лишь будешь насмерть биться…
Но клятву дал ты – и теперь держись.

Ты не хотел ответ нести за чью-то
Судьбу, тебе доверенную здесь.
Тебе свобода стоит почему-то
Порой дороже, чем, к примеру, честь.

Ты одиночка. И тебе ли нужно
Себя вдруг связывать с чужой игрой?
Но ты согласен на людскую дружбу…
Так значит есть в твой душе добро?..

«Одиночка» звучит, словно «избранный»,
Эхом вторит им слово «герой».
Ты играешь, как картами, жизнями,
На судьбу не взирая порой.
Ты не можешь прервать ожидания.
Не остаться на вечном пути
И себе не найти оправдания —
Это вовсе не значит «простить».

«Одиночка» равняется с мудростью
И в глазах у людей, ты – пророк.
Ты уходишь, порою, за глупостью,
Ты плюешь на отпущенный срок.
Ты запутался в рамках реальностей,
И порой qui pro quo – не поймешь.
В этой жизни не больше формальности,
Чем в другой, той, какой ты живешь.

«Одиночка» звучит, словно «проклятый»,
Для того, кто то имя носил.
Ты скрываешься красками блеклыми,
Будто только об этом просил.
Не понять ни друзьям и ни спутникам,
Что стремились с тобою уйти,
Как же звездный – о, Господи! – трудно нам
На себе отпечаток нести.

Ты не понят? Потому что ты – иной?
Право слово, одиночка – не проклятье.
Ты сказал однажды: «Не ходи за мной.
Путь мой труден, многим не понятен.»

Ты сражаешься один – и против всех!
Победителем выходишь из сражений.
А враги услышат лишь холодный смех
И звон стали, не узнавшей поражений.

Но тебе порою трудно осознать,
Что другими может властвовать умами.
Ты простишь, но только сможешь ли понять?
Да и незачем себе тревожить память.

Ты уходишь – без дороги не дышать,
Твои песни – все о верности и свете.
Будут только листья палые шуршать
И обнимет в поле теплый ветер…

Ты их любишь, но они ведь не поймут,
Что желаешь ты им счастья и покоя.
Загонять себя бессмысленно в тюрьму
Есть ли смысл? Ведь ты не этого достоин.

Брось грустить о тех, кого оставил там —
Ты рожден для вольной жизни одиночки.
Поклонись лишь на прощание крестам
И уйди, не подарив им даже строчки…

Из любви ты их оставил дальше жить
В этом городе уюта, где не знают
Ни войны, ни безысходности «как быть»,
Где весною на рассвет на улетают…

Им не нужно знать, как трудно одному,
Но защита в миг опасности труднее.
Они не поверят слову твоему…
Но куда у с ними быть еще честнее?..

Вот так уходят лучше – беспечно,
Неслышно и не замедляет шаг.
Они горят и жизнь их быстротечна,
Они не ищут не затрат, ни благ.

Тоску мою словами не измерить.
Оставшись в одинокой тишине,
Так трудно в вечность прожитого верить:
Тем, кто остался – тягостней вдвойне.

Вот так уходят юные – сгорая,
Искрясь бенгальским радужным огнем.
Поэты редкость, вид наш вымирает,
Но не сдаемся, хоть трудней живем.

Пусть в окруженье роскоши и денег
Под дикий вой и с воплем: «На черта…?!»
Уйдет известный миру псевдо-гений:
Его за гранью ждет лишь Пустота.

Но в тишине ноябрьской долгой ночи
Как лист забытый опадет с моста…
Он к нам вернется, если сам захочет,
Нам не позволив верить перестать…

Стань моим огнем – я стану пеплом в твоей ладони.
Стань мои солнцем – я буду твоим лучом.
Стань моим деревом – я буду листком в твоей кроне.
Стань моим морем – я буду твоим ручьем.
Стань моим берегом – я буду твоим прибоем.
Стань моим небом – я буду твоей звездой.
Стань моим сердцем – я буду твоей мечтою.
Стань моей жизнью – я буду твоей душой.