Зинаида Миркина - Огонь без дыма

Протянуты сосны к Богу,

Как руки в немой мольбе.

И все их стволы – дорога

К тебе, мой родной, к тебе…

Пускай всё судьба отнимет,

Не спорю с моей судьбой.

Но если иду за ними,

На встречу иду с тобой…

Мое достоинство хранит сосна,

Мой голос влился в плеск ее ветвей,

И я деревьям, может быть, нужна

Вот точно так же, как душе твоей.

Ты к ним ушел – и, как они, затих.

И я, вступая в эту тишину,

С тобой сейчас встречаюсь через них.

Как в шуме леса, я в тебе тону.

Перед лицом твоим стихая,

В мир шумный выйти не спешу.

Я в стольких людях задыхаюсь,

Наедине с тобой – дышу.

Сплелись таинственные корни

На непроглядной глубине.

Мне только лишь в тебе просторно,

А в целом мире тесно мне.

Ну вот я и снова с тобою,

Внедряюсь в священный покой.

Но так высокó над судьбою

И так глубоко под тоской…

Душа так ликующе любит,

Как будто в объятиях ты.

О, только б не выйти из глуби

И не потерять высоты…

О чем деревья говорят?

О том, что не прошли года,

Что можно сбросить свой наряд,

Но что-то есть, что навсегда.

И веток медленный разлёт

Дает тоске моей ответ,

Шепча, что жизнь идет, идет

И окончанья жизни нет.

И, точно золотом листы,

Все существо тобой полно.

Быть может, ты уже не ты,

Но только ты и жизнь – одно.

Течет из глаз слеза скупая.

Боль бьется, ветру в такт гудя,

А сосны тихо выступают,

Как откровенье, из дождя.

День непогожий, день осенний,

Но ветер не разрушил тишь.

Дается сердцу откровенье,

Вот только видь, вот только слышь.

День придымлённый, непогожий.

Как этот день, ты нем и сир.

Люблю тебя и этот Божий

Загадочный, прекрасный мир.

В чем смысл и цель миропорядка —

В лесу ли, иль в лице твоем?

Всё тайна здесь, здесь всё – загадка,

Но всё во мне и я во всем.

Как ты и лес, сейчас немею.

Твои глаза в мои глядят.

И я вхожу душою всею

В намокший лес, в затихший взгляд…

Понять нельзя… До крика странно —

Здесь, на земле, тебя уж нет,

Но он растет – немой, пространный,

Как свет зари, великий след.

Я прислоняюсь молча к камню.

Я – птица об одном крыле…

Когда б ты знал, как без тебя мне

Здесь оставаться на земле…

Никто, никто помочь не может,

Но права на бессилье нет.

Ведь твой немой, великий след

Почти что слит со следом Божьим.

В средине мира есть Гора,

И надо мне на эту Гору.

И мне ответят лишь ветра

И бесконечные просторы.

Мне надо этой высоты,

Тогда душа тебя обрящет:

Ведь всем простором будешь ты,

А я – горой, в тебя глядящей.

В средине мира есть покой,

Как высь над широтой морскою.

Над всей бездонною тоской —

Крыла великого покоя.

Ты в нём. И он сейчас в тебе,

А я кружусь, как в ветре птица.

Та к помоги моей мольбе:

Дай мне покою причаститься.

Благодарю тебя за встречу

На сокровенной глубине.

Ты руки положил на плечи,

Как пальцы приложил к струне.

И вот затрепетало тело,

И не стираю слёз с лица,

И вся душа моя запела,

И песне этой нет конца,

Её и смертью не разрушить.

Тебя зову, тебе пою.

Благодарю тебя за душу

Благословенную твою.

Ты в том сокровенном краю,

Что снега плывущего тише,

И слушаешь душу мою,

Которой сама я не слышу.

Незыблем простор бытия.

Смерть наша ему не помеха.

И все, что помыслила я,

В тебе отдается, как эхо.

И каждый мой вздох и мой взгляд

Доходят до первоосновы.

А этот немой снегопад —

Твое сокровенное слово.

Тебя я видела во сне.

Ты в дом пришел назад ко мне.

Ты дверь ключом открыл.

Ты рядом снова был со мной,

Весь, до беспамятства родной,

И – не хватило сил

На счастье. Эта боль в груди

Прервала сон мой, но приди!

Приди, приди опять!

Ведь я дышу едва-едва

И эти жалкие слова

Та к трудно повторять…

Жить без тебя… О Боже мой,

С чем, с чем сравнится эта боль?

Вот если только мне самой

Сойти на нет, уткнуться в ноль…

Сгореть вот так же, как и ты,

Внутри Господнего огня,

Чтоб ни одной моей черты,

А только Бог – через меня…

У смерти тоже есть предел.

Возможен сквозь нее прорыв:

Ведь Бог есть Тот, кто весь сгорел

И потому так полно жив.

Я провожаю свет. А может быть, тебя.

А может быть, к тебе иду вослед за светом,

И, в розовый разлив всю душу погребя,

Я, может быть, сейчас вдруг понимаю, где ты.

Одной душой, единым телом

Мы были много лет подряд.

И я в глаза твои глядела,

Как в море на заре глядят.

Ты всей зарей, всем морем мне был.

Теперь, как на тебя, смотрю

Я только в утреннее небо

Да на вечернюю зарю.

Я молчу потому, что сосна говорит.

Я молчу потому, что поет красота,

Потому что божественный голос разлит

И я слушаю речь не имущего рта.

Я молчу потому, что есть крылья зари,

Я молчу потому, что речёт благодать

И я слышу верховный приказ: говори!

Говори – потому что умела молчать.

А это важнее всего —

Окошко, ведущее в осень,

Летящей листвы колдовство

И шёпот задумчивых сосен.

Ни иволги, ни соловьев:

Задумались певчие птицы.

И вечное сердце моё

Внутрь смертного сердца глядится.

Пусть годы жизни на исходе,

Пусть это твой последний миг,

Но если только взгляд Господень

Хотя бы раз в тебя проник,

Прожег своим священным жаром

Всю грудь твою хотя бы раз,

То жизнь твоя прошла недаром

И след горящий не погас.

О Боге говорят так много!

А я молчу перед сосной,

Сосновый запах – запах Бога.

Дух Божий – аромат лесной.

И прекращаются кочевья:

Ведь мы у мира на краю.