Алексей Клёнов - Холодный август

Пальцем лаская
Складки у губ
Словно бы каялась
«Мой душегуб…»

Жадно встречала
Скупо прощалась.
И не ворчала
Не обещалась.

Вся трепетала
Жалея, горюя.
«Мало успела.
Бросишь, – умру я…»

Бросил… Другому
Кутаясь в шаль
Шепчешь три слова
«Ты моя жаль…»

С севера женщина
Женщина холода
Холода меньше бы
С юности, смолоду
Сердце холодное
Губы прохладные
Чувства свободные
Надо ли? Надо ли?
Айсберги белые
Ветры таёжные
Вроде бы смелая
Но – осторожная
Кем-то остужена
Чем-то встревожена
Мною разбужена
Но – насторожена
Вера разбитая
С юности, смолоду
Чувства забытые
С горечью, с холодом
Где-то печальная
В чём-то веселая
Многострадальная
С юности, смолоду
И озорная,
И непокорная
И шаловливая,
Славная, вздорная
Грубая, нежная,
Неторопливая
Чуткая, верная,
Нетерпеливая
Ты далеко
Но такая родная…

Женщина с севера
Что ж ты страдаешь?

В глушь бы куда, да в лес
В ночь бы, да в синеокую.
Чтобы луна как бес
Нагло смеялась в окна.

Чтобы сугроб до крыши,
Чтобы поленья в печке.
Чтобы шуршали мыши
Чтобы во льду, – крылечко.

Чтобы меня забыли
Хоть на короткий срок.
Чтобы чихал от пыли
В тёмном углу сверчок.

И на столе щербатом
Воск собирался в лужи.
В этой дыре проклятой
Только себе и нужен.

Только себе, – и ладно.
Белую, злую вьюгу
Я, горячо и жадно,
Вдруг назову подругой…

Вот и тополя покрылись белым.
Вот уже июнь. Второй уже.
Каюсь, что не всё тогда я сделал
На весне и лета рубеже.

Что-то ты тогда не досказала,
Что-то я тогда не дорешил
В утро, когда дождь меня к вокзалу
Провожал. И я спешил… спешил…

Целовал, прощаясь не на вечно.
Уходил, заверив, что придёт
День и час короткой нашей встречи.
В месяце каком? В который год?

Просто запутавшись в улицах
Я не туда попал
Под фонарем, ссутулившись,
Как же я тих, и мал.

Просто пришёл нечаянно
В давешний переулок
От моего отчаянья
Стал он так пуст, и гулок.

Просто окно давешнее
Светится. Вот беда
Я не сюда, и не здешний я.
Зря я пришел сюда.

И в сумасшедшем хохоте
Бешеного дождя
За безнадёжной похотью
Мне не сыскать тебя.

Просто ищу под ливнями
То, что давно прошло.
Губы мои, полынные
Ищут твоих тепло…

Не стоит огорчаться от потери
Уйду, в прихожей обронив «Пока…».
А ты заплачешь, прислонясь у двери
К холодной вертикали косяка.

А в комнате ещё мерцает смутно
Моей рукой зажжённая свеча
И тикают усталые минуты
Моих часов, забытых сгоряча.

Бокалов недопитая шеренга
Дыханьем взбитый пепла карнавал.
И твой халат, оброненный у стенки,
Где я тебя небрежно целовал.

И всё бы ничего. Да только, знаешь,
Ты слишком хороша. Увы – не мне.
Когда ты у меня в руках растаешь
Я не тебя окликну в тишине.

Короткий день твои погасит очи
И с темнотой твои сольются кудри.
Уже длиннее вечера и ночи
Уже мрачнее после ночи утро.

Уже тоскуя о далеком, летнем
Грустишь украдкой, плача у порога.
Покрыты окна паутиной сплетен
Молвой навеянных тебе в дорогу.

И всё грустнее музыка гитары
Под пальцами шелковее всех рун
Мелодию рождая песни старой
На серебре шести усталых струн.

Всплакнёт гитара тихо и несмело
Всплакнёшь и ты, под горечь струн шести…
Зачем же оттолкнуть меня посмела?
Зачем посмел я от тебя уйти?

Ты не шаман, ты не колдун
Ты просто друг мистификаций.
Ты просто шут, ты просто лгун
Любитель яростных оваций.

Ты не горел, ты не любил.
Ты был всегда притворно сладким
В тебя влюблённых позабыл,
До новых впечатлений падкий.

Ты проклинал, страдал, прощал.
Ты ожидал, любить не смея.
Ты легковерным обещал
И забывал, не сожалея.

И только болью, по ночам,
По венам разгоняя чувства
Себя, несносного, прощал
Злодей любовного искусства.

Денег тратишь немеряно
Непонятно на что.
И по жизни размеренно
Бродишь в старом пальто.

Заскулишь неудачею,
Засмеешься в успех…
Это, брат, незадача ли
Быть обычнее всех?

Видно показалось мне спросонок
Ночью, в тишине, что плакал мой
Так и не родившийся ребенок
Между светом дня и ночи тьмой.

Видно мне почудилось, в отместку
За пустую вереницу лет,
Плач и смех, любовь и слёзы детской
Комнаты, которой в доме нет.

И еще почудилось… Случайно?
Что со мной щебечет сын ли? Дочь?
И поделится ребячьей тайной
В разговоре тет-а-тет, под ночь.

И уснёт, зайчонка взяв за лапу,
Напоследок всё-таки успев
Мне сказать «Спокойной ночи, папа».
Как стихи. Как песню. Нараспев…

Показалось…
Ночь.
Луна.
Покой.
Мысли будут тихо плыть, и плыть.
Не нашёл я женщины такой
Чтоб сумела детство подарить.

Ещё, наверное, не раз
Я буду вздрагивать, встречая
В толпе твоих похожесть глаз
Оттенка дёготного чая.

И в черноте твоих волос, —
Вкрапление жемчужных нитей.
И соль твоих тяжелых слёз
Как эпилог моих открытий

Остановившись, провожу
Глазами. Закурю устало…
Я не за то тебя сужу
Что ты меня любила мало!

Я не за то тебе судья
Что, налюбившись, разлюбила.
За то сужу, что помню я
Всё то, о чем ты позабыла.

Вам не признаюсь, скольких я любил,
И сколько от меня ушло когда-то.
Да я и сам их лица позабыл
За что теперь забвение, – расплата.

И Вы не говорите, сколько Вам
Дарили звёзды лунными ночами.
Как равнодушно бархатным словам
Внимая, Вы загадочно молчали.

И все букеты, что у Ваших ног
Лежали грудой, уж давно завяли.
Их украшеньем похоронных дрог
Кому-то умирающему взяли.