Берта Рокавилли - Gospels

И скептики пошутят грубо:
Любовь! Подумаешь, беда!
А я теперь, кусая губы,
Страдаю так, как ты тогда.

Нет срока давности. Бездонна
Потребность сердца так любить,
Чтоб вместе – до Армагеддона
И даже после – вместе быть.

Ноябрь, стенокардия и невроз —
Сомнительна и странна радость эта,
Сквозь слякоть видеть рай, гирлянды роз
И льющие с небес потоки света,

Хотя туман, почти не видно дня,
Лишь пятна яркие горят рябины красной,
И ты с улыбкой смотришь на меня…
Остановись, мгновенье, ты прекрасно!

Адам искал простых решений —
Идейку подал сатана,
Что этот мир несовершенен
И жизнь страдания полна.

И пышно расцвела доктрина
В Европе, на Руси, у Будд —
Что наш монах, что их, скотина,
Нисколько Божий мир не чтут.

И отрекаясь от желаний,
В нирвану всей душой стремясь
Путем сомнительных камланий,
Себя бичуя и постясь,

Тварь безобразно оскорбляет
Творца, Создателя всего:
Не только воздух потребляет,
Но и не любит ничего!

Он говорит, собой довольный:
«Сей мир не ставлю я ни в грош,
Уйду в нирвану, где не больно.
Мне мир Твой, Боже, нехорош».

Последняя любовь волной накрыла,
А первая случилась так давно,
Что меж сегодняшним и тем, что было,
Знак равенства поставить не дано.

Однако он, герой из грез девичьих,
Явился мне теперь совсем седым,
И что я стану делать с этой притчей,
Как одолеть костра былого дым?

Недаром люди представляли вечность
Кусающей себя за хвост змеей:
Я заглянула в бездну, в бесконечность.
Сегодня круг замкнулся, ангел мой.

Помоги мне, Рыбка Золотая,
Большего немыслимо желать:
Старость отодвинуть, зубы вставить,
Седогривого пегаса оседлать.

Один старинный приворот
Я повторяла ежегодно
Средь мандаринов и хлопот
И суеты предновогодней.

Земля остыла, снега ждет,
И дева в новолунье скажет:
«Пусть суженый ко мне придет,
Как только снег на землю ляжет».

Я позабыла смысл тех слов —
Он стерся от употребленья,
И накатившая любовь
Их оживила вдохновеньем.

На жизнь мою пролился свет
И слишком очевидно стало,
Что уже много-много лет
Я ничего так не желала.

У Провидения свои законы —
Нам, смертным, в планы те не заглянуть:
Когда я воспевала Аполлона,
Мне предначертан был окольный путь.

Что я могла понять, тогда, в Крещенье,
Увидев меж свечей совсем седым
Моей мечты живое воплощенье,
Того, кого я знала молодым?

Гадала я, и сон казался вещим,
Но всё перечеркнула боль потерь.
Я недоумевала – ведь обещан
Давным-давно! Но вот открылась дверь…

И сердце вздрогнуло, узнало, застучало —
Как в юности, люблю, дышу, пишу,
Таким невыразимым счастьем стала
Сама возможность видеть! Я прошу,

Позволь мне искупить грехи былого,
Даря любовь подобью Твоему,
И нет в душе желания иного,
Как петь, немногословному, ему.

Всё в Божьей воле – и никак иначе,
Своей рукой навек соедини
Тех, что Ты Сам для счастья предназначил
Еще в блаженные Творенья дни.

Пусть вдохновляет, пусть ночами снится,
Как муза, что дарует неба синь,
И воля Провидения свершится,
Да прийдет царствие Твое. Аминь.

Растеряла я волшебные очки,
И не розовым я вижу этот мир,
И мне кажется, что только дурачки
Могут думать, что безгрешен их кумир.

Почему же я, философ и поэт,
Так уверена в достоинствах твоих,
Так уверена, что недостатков нет
Ни критических, ни малых, никаких!

Почему теряюсь, путая слова,
Забывая, что сказать тебе хочу.
Дельная для прочих голова
Вдруг глупеет, просится к врачу.

А любовь слегка царапнет, отбежит,
Словно мой не слишком зрелый кот,
Наблюдает с расстояния, кружит,
Улыбается, но в руки не идет.

Я же верою бескрайнею полна,
Что кота того сумею приручить,
Что любовь для счастья создана…
Надо, видно, голову лечить.

Встречаю взгляд – и мне не показалось —
Такого света полный до краев,
Что, Господи, даруй мне эту радость
И эту – вечную! – нетленную любовь,

Не дай разрушить волшебство испугом!
Среди потерь и горестей земных
Позволь нам быть счастливыми друг другом
В счет будущих печалей и былых.

Цветные сны лукавый насылает,
Чтобы огонь страстей воспламенить,
Глаза безумные виденья застилают —
И верю я, что существует нить,

Связующая нас по Божьей воле.
Поэт обманываться рад всегда,
И, утопая в океане боли,
Он знает – станет рифмою беда.

Смогу ли дальше жить? Смогу, конечно,
И радость жизни снова обрету,
Но тяжесть неба давит мне на плечи —
О как же больно потерять мечту!

Счастливых слез глаза мои полны,
Душа поет, необъяснимо это.
Когда на солнце смотришь, не видны
Подробности – все тонет в море света.

Всевышнего всегда о том молю,
Чтоб эта радость в сердце не иссякла,
И главное – спасибо, что люблю,
Что муза от печалей не зачахла.

Судьбу свою вручаю Божьей воле!
Не важно, что сегодня только «нет»,
Но будет счастье, если Бог позволит,
Как в старой сказке, много-много лет,

Все прошлые печали позабудем,
С разлукой не кончается роман:
Ведь будут святки, и надежда будет,
И вещих снов живительный обман.

На темную тропу похож мой путь,
Протоптанную зверем меж деревьев,
И не позволят никуда свернуть
Торчащие коряги и коренья.

И мне приснилось в праздничную ночь,
Как я по этой тропке продираюсь
Одна, и одиночество невмочь,
И плачу, и тебя найти стараюсь.

Но моветон – по праздникам страдать,
Когда кругом салют и серпантины!
Я, кажется, успела загадать,
Чтобы любовь моя была взаимной.

Надеюсь, к свету этот путь ведет —
Без перепадов счастье так неполно!
Был епитимьей уходящий год,
Возможно, будущий мечты исполнит.