Олег Афенченко - Ирочка

– Вот вы раньше были бяки-буки, а теперь стали паиньки. Вот и у вас теперь перестройка. У нас так завсегда перестройка. Мы уже давно обязательно что-нибудь перестраиваем: то наши конюшни в дворцы для пиплов перестраиваем, то ихние дворцы – в наши конюшни. Так же и новое мышление у нас всегда было. К примеру, мы угольные шахты или соляные копи чернозёмом не засыпаем, а перестраиваем в подземные царства для времяпрепровождения организованного, а не как попало. Мы своим пиплам непременно норовим плезир измыслить, потому как они нам красивую жизнь делают.

И много других ласковых слов сказал колобок Мэткол. Только Друг Сердешный отозвал этого колобка и другого прислал. Видать шибко вразумительные, не дипломатские, речи говорил: вдруг верноподданные Друга Превеликого и взаправду в разум войдут.

Тем временем и другие процессы пошли по всей стране от края и до края, до самых до окраин. Процессы самые что ни на есть разные. Такие, что и обороты быстро набирают и такие, что всё никак оборотов тех нужных набрать никак не могут. Ежели процессы торможения, али там впять, так очень оборотистые обороты, а ежели без торможения, то тут и оборотов никаких нету. Так и идут процессы разные, куда и зачем, никто не знает, потому как уж шибко сложные процессы.

Сказка – ложь, да в ней намёк – добрым молодцам урок.

И я там был, мёд-пиво пил, по усам текло – в рот не попадало. «Вот измысли такой маркетинг али там менеджемент какой, чтоб прибыльприбывала, как вода в реке в половодье, – бают приближённые подручных Превеликого, – так и тебе попадать будет». А как тут измыслить, коли производителям по полной программе деградация учинилась и товару потому никакого нету. С тем же товаром, что инерционным процессом поддерживается, рядовя маркитантка одной левой управляется; какой уж тут маркетинг…

Ох, нелёгкая эта работа – паству пасти неразумную. Скорее обезьяна, слезши с дерева и взяв в руки саксофон, человеком станет, нежели правоверный*) в сапиенса обратится.

*) Слово «правоверный», как известно, употребляется в сочетаниях: правоверный мусульманин, правоверный ленинец и т. п..

Как истинный страстный любитель русского леса и пенья под гитару у костра, идёт Зюня с гитарой вдоль опушки и вдруг натыкается на выскочившего из лесу Зайца. Перепуганный Заяц спрашивает:

«Ты – кто?»

«Охотник» – отвечает Зюня – «за волком бегаю».

«Ого!» – восхищённо заметил Заяц и сделал вид, что действительно принял гитару за ружьё – «А я тоже охотник, только, с точностью , наоборот… я убегаю от волка» – добавил Заяц и скромно потупил глазки.

«Вот и прекрасно» – ободрил его Зюня – «давай будем охотничьи байки рассказывать». Заяц с радостью согласился и вдохновлённый прекрасным собеседником начал рассказывать.

«Иду это я, иду как-то вдоль своей опушки и вижу на лугу пасётся лошадь. Ну, думаю, сейчас я её на-на. Забежал в лес, схватил охапку хворосту и положил сзади лошади, снова в лес за хворостом, снова положил и так несколько раз. Потом взобрался на кучу хвороста, а лошадь возьми и отойди. Слез с кучи, перетащил охапки в новую кучу; снова залез, а она снова …. Но я снова … и вот уже пристроился, и вот уже штанишки спустил, и вот уже только хотел …, как на неё сел овод. Махнула лошадь хвостом и скатился я кубарем с кучи хвороста наземь. Встал я, отряхнулся, обтрусил лапки, подтянул штанишки и крикнул ей: «Подумаешь, прынцесса. Да не больно-то и хотелось!».

«Да, бывает.» – согласился Зюня – «Вот со мной тоже случай аналогичный был, только я хотел президента на-на. И тоже точно также в самый последний момент сорвалось, совсем как у тебя».

«Не переживай!» – крикнул Заяц на прощанье и побежал по своим заячьим делам.

Идёт Зюня и сам себе думает:

«А я выходит вовсе и не дурак даже. Вот и с Зайцем такое же приключилось».

Мораль сей басни коротка:

Рыбак рыбака

Видит издалека!

Сказка ложь, да в ней намёк,

Ограбленным молодцам урок.

Дополнительное примечание. Нетрудно догадаться, что речь идёт об известном орловском барине, который в своём имении «Снегири» занимается разведением уникальных гортензий. 27.09.2008.

В некотором царстве, в некотором государстве, а точнее в некоторой африканской республике лежит под развесистым бананом негр и загорает. Упал с дерева созревший банан – он протянул руку, взял банан, съел его и снова лежит. Упал другой банан – протянул другую руку и снова лежит. Мимо проходит один очень предприимчивый предприниматель, а точнее очень деловой американский бизнесмен. Он удивлённо смотрит на загорающего негра и спрашивает с лёгким возмущением:

– Ты чего лежишь, бездельник?

– А что мне делать? – отвечает негр.

– Как что?! – возмущается деловой бизнесмен – полезь на дерево, нарви корзину бананов, отнеси их в город на базар, продай их и получишь деньги.

– А зачем мне деньги? – удивляется негр.

– Как зачем?! Купишь ещё два дерева, нарвёшь ещё больше бананов, продашь их и получишь ещё больше денег. – ещё больше возмущается бизнесмен.

– А зачем мне ещё больше денег? – безразлично возразил негр.

– Как зачем?! – распаляется предприимчивый бизнесмен – купишь платацию, наймёшь батраков! Они будут работать, а ты будешь лежать и ничего не делать !

– А я и так лежу и ничего не делаю . – невозмутимо отвечает негр.

Таким образом мы можем констатировать, что сбой взаимопонимания (или недопонимание) произошёл уже на начальном уровне → на уровне цели. Предложи ему бизнесмен более благородную цель, нежели только зарабатывание денег, результат мог бы быть совсем иным. Этой более благородной целью мне представляется удовлетворение потребностей в сладком банане своих соотечественников (граждан Земли), которые проживают в таких климатических зонах, где эти сладкие бананы не произрастают. Цель же « ничего не делать » совершенно правильно не вдохновила загорающего негра на трудовые подвиги.

Во дворе гулял Серёжа. Это мальчик полутора лет в меру полненький с серьёзными серыми глазами и светлыми волосиками. И с ним она… Да, конечно это она, та, с которой быть для меня всегда приятно и настолько, что временами щемит сердце, та, один взгляд которой равноценен килограмму положительных эмоций, та, которая вызывает чувство радости при одной лишь мысли о том, что она есть среди нас, около меня.

Однако для меня она казалась недосягаемой, несмотря на поражавшую подчас общность многих представлений и интересов.