Doc Stenboo - Песни оленьего края

Олений край душевный, близкий,
Бескрайний северный простор.
Мотив для творчества сибирский,
Пиши… закончим разговор.

Полярна непослушна
Весенняя метель.
А утром равнодушно
Рождается капель.

Не рвется больше вьюга,
Мир радостен весной.
И на Полярном круге
Кричит журавль хмельной.

Прошел он Гималаи
И покорил моря.
Рад встрече с Заполярьем,
Родная здесь земля.

Стихи красотами разглажу,
Край воспою олений наш.
И строфы рифмами налажу,
Вложу души моей кураж.

Свети счастливая зарница,
Не нужен мне мирской покой.
Сибири, тундры я частица,
Не знаю жизни я другой.

Брожу по тундровому краю,
Влюбляюсь в облачную даль.
На лире творчества сыграю,
Песнь куличков сама хрусталь.

Живу я в чуме, не скучаю,
Мир тундры Севера суров.
Поймать оленя как, я знаю,
И кочевать я с ним готов.

В ледяной пустыне жизни
Быстро мчится мой олень.
Поэтические мысли
За мной следуют как тень.

Бесконечна снежна тундра,
Но упряжек виден путь.
По застругам снежным трудно
Аргишу с пути свернуть.

В полумраке зимней ночи
Всю дорогу не видать.
Лишь оленушкины очи
Видят всё, куда бежать.

Колыбелька ледяная,
Здесь я вырос, возмужал.
Моя тундрочка родная,
Тундряком маститым стал.

Почему так мрачны думы?
На костре висит котел.
Теплота в очаге чума,
Заполярный мой шатер.

Осадил олень упряжку,
Встал без всякой суеты.
Наливаем чая чашку,
Телу нужно теплоты.

По наезженной дороге
Мчат олени прямиком.
Разомять бы малость ноги,
Пробежаться с ветерком.

Ты судьбы моей удача,
Брошу лассо на рога.
Эй, олеша, не впираться,
Наша дружба дорога.

Земли северного края,
Связи прошлые времен.
Для народов ты святая,
Среднетундровых племен.

В жизни все пришлось изведать,
Тундровик как лук тугой.
Может, все тебе поведать,
Подружиться нам с тобой.

Эти люди и олени
Уникальные собой.
Заполярные их тени
Перепутаны судьбой.

Ливни, стужи их ломали,
Гнус жестокий больно грыз.
Тверды, стойки они стали,
Экстремальный тундры смысл.

Тесна связь оленя, человека,
В этой тундре близки две души.
Так живут от века и до века
В этой стуже, ледяной тиши.

Их волнуют крики лебедины,
На двоих у них одна судьба.
Вовека они неразделимы,
Крепки узы ихние всегда.

Тундровик на стойбище, на стане,
Не ушел от родовых корней.
И без тундры он добрей не станет,
Без оленя счастье не милей.

Он не в силах перевоплотиться,
Испокон природа такова.
Из золы огонь воспламенится,
Здесь исток, Сибири острова.

Прекрасные просторы Красноярья,
Здесь каждая былиночка близка.
Люблю я Енисей и Заполярье,
Судьбы моей сибирская река.

По жизни мне камлаили шаманы,
Я слышал бубна трепетный набат.
Летать меня учили в разны страны,
Учили меня зверем воплощать.

По-прежнему есть чумы и олени,
И, как обычно, здесь собачий лай.
На лодке проплывал по Енисею.
Мой творческий и судьбоносный край.

Не раз встречал я здесь ночные росы,
Меня сражал красотами закат.
И берегом шли медленные лоси,
По-прежнему красотами богат.

В традициях оленьего народа
На тундрах ягель ценный сохранить.
И вот они кочуют год от года,
Чтоб ягельные тундры возродить.

Ведь ягель-то растет десятилетья,
И долго здесь нельзя держать стада.
Уходят они в тундры многолетья
И редко возвращаются сюда.

Им надо сохранить вокруг озера
И рыбные места своей реки.
Так быстро исчезают здесь осетры,
А приросты совсем не велики.

Охотники заботятся о зверях,
Пушнина драгоценных соболей.
Хозяева они таежных дебрей,
Для них заботы нет теперь важней.

Гуси летят над тундрой,
Тиха застывшая даль.
Птицы с судьбою трудной,
С неба звучит их печаль.

Север – страна куропачья,
Славны бои петухов.
Бури, дожди и ненастья
В песне простых пастухов.

Тундры покрыты коврами
Ярких и скромных цветов.
С ягелем белым долами,
Ягодных пышных кустов.

В небе опять звонки крики,
Новые стаи летят.
Путь их миграций великий,
Край свой хотят увидать.

Мчится по тундре упряжка оленья,
Бравый каюр свой направил хорей.
Есть у него пребольшое уменье —
Путь свой на тундре найти поскорей.

Это у них вековое искусство,
И у него есть послушный олень.
Здесь возникает взаимное чувство,
Только мелькает по тундре их тень.

Нарта летит как струна, полнозвучна,
Весело песню поет тундровик.
Мило все это и так благозвучно,
Каждый к аллюру по тундре привык.

Годы проходят, вся жизнь их в движеньи,
В темные ночи и в солнца лучей.
Нарта-крылата в легчайшем скольженьи,
Слышно лишь только по тундре: «Хэй-хэй!»

Водопады Путорана,
Мощь и красота.
Глуховатый шум в тумане,
Льется высота.

Лиственницы звук скрипучий
Здесь не услыхать.
Водопад гремит ревучий,
Все басы звучат.

Здесь Таймыр дикой, особый,
Молча я стою.
Погружаюсь в тайн утробу,
В ад, то ли в раю…

Стояла зима, был лютый мороз,
В тундре лежал окровавленный Нум.
С тундры пастух его в нарте привез,
Греться занес его в теплый свой чум.

Это был бог и владыка небес,
Злоди его поразили стрелой.
Много он делал для тундры чудес,
К людям оленьим был всею душой.

Сердце бога едва только билось,
Спас его добрый пастух-тундровик.
Чудо Севера снова свершилось,
В тело вошли его Духи Небес.

Дал пастуху он оленей рогатых,
Может быть, сотни иль тысячи штук.
Стал добродетель тундры богатым,
Счастьем зажил бескорыстный пастух.

Тысячелетия в тундре проходят,
Жилище славное – северный чум.
Все тундряки его теплым находят,
Лучшим для тундры не может быть дом.