Юрий Чернов - Система координат

Осень сдалась сама,
В шали устав рядиться.
И белокрылой птицей
В город вошла зима.
Тонет косяк дворняг
В снежных заносах топких,
Торит в сугробах тропки
Первый прохожий дня.
Эту всю ночь до дна
Выпьешь ты не со мною.
Утром второй луною
Станет квадрат окна.
И будет выть душа,
Маясь в застенках тела,
Что о себе радело,
Бесов огонь туша.
Кликни,
Клавишей мышки кликни.
Чтоб безвозвратно стёрся
Файл, что был создан в бреду.
Крикни,
Имя моё громко крикни.
И я тебя услышу, и я к тебе приду.

Диск телефона неповоротлив,
Точно бы гайка со сбитой резьбой.
Вновь абонент мой несловоохотлив:
Может быть, хватит мне спорить с судьбой.
С каждым гудком убывает надежда,
Я терпелив, но терпимее ты.
Рву раздраженно, как ранее нежно,
Номер, мелькающий до маеты.
С «Да» начинается отзыв нескорый,
Несколько фраз – и я трубку кладу.
Не телефонные разговоры
По телефону с тобой я веду.
Глупо, нелепо до безрассудства,
Но под рукой снова цифр маета,
Чтоб перед тем уж, как «Нет» все начнутся,
Всё же услышать желанное «Да».

Скажи, где кончается таинство слова
«любить»?
Быть может, на мысли шальной
и случайной – убить.
В том месте, где в холод зрачков
упирается взгляд.
В тот миг, когда раны на сердце уже
не болят.
Мы тешимся определенностью
статуса-кво
И ищем в любви очарованность
и колдовство.
Подчас забывая, что в жажде испить
весь поток
Запомнятся только последний и первый
глоток.

Забавная участь; секунды сладки;
Меняя текучесть, считаю глотки
Воды родниковой, хмельного вина.
Плесни же по новой. Смерть будет одна.
В излучинах мира теряется праведный
путь.
Нашедшему просьба – за вознагражденье
вернуть.
Пока же узнаешь о сердце еще молодом —
Какой стороною монета легла на ладонь.
Знакомства с порывами страсти, увы,
не нежны.

Ложатся на рваные раны поспешные швы.
Отметины горькой любви горячи,
как ожог.
Я трогаю пальцем, и помнится каждый
стежок.

Я память копаю, кропаю стишки.
Швы перебираю, считаю стежки.
Забавная участь – царапать и шить.
Не корчась, не мучаясь, жизнь не прожить.

Поставьте рядом – Женщину и Музу.
Все знают – это не одно и то же.
Отдам свой голос прелестям и коже —
И потому Поэтом я не буду.

А если с Музой все же огорошу,
И та моим Шедевром «заживотит»,
Мне скажут: «С Музой будь, и заживете!»
Продам Шедевр, но Женщину не брошу.

Устройте мне с Злом мира очно ставку,
Уж гадов обличить-то я сумею.
Запутавшись с Судом, я онемею,
И потому Героем я не стану.

Да бог с ним, мир живет игрой иною —
Купить-продать, что может быть Товаром.
Возьмите Жизнь – отдам почти задаром.
Сложнее с Честью – не «созрел» с ценою.

Родная, завтра мне вставать так рано.
Прости, я устаю от колготни.
Вдруг ты проснешься раньше, как
ни странно, —
Толкни.
Обычный день простого человека:
Душ, вести, кофе – дежавю, повтор.
За дверью конь «постатомного» века —
Авто.
Я не спортсмен, не воин и не рыцарь,
Не ратник гладиаторских боёв.
Но год за годом утром вновь и вновь
Иду я мир, чтобы копать и рыться.
Чего-либо достичь или найти
Для милых, дорогих и сердцу близких.
Чтоб на российских стёжках, злых
и склизких,
Попробовать куда-нибудь дойти.
Но если где-нибудь, неосторожный,
Затоптан буду, сломан иль сопьюсь,
Я сам себя найду в пыли дорожной —
Вернусь.
А если уж судьбе впаду в немилость,
Ещё раз эти строки ты прочти
И усмехнись: «Ну что ж, не получилось».
Прости.

Потребность в смене темпа ощутив,
Куда-то наша молодость уходит
И пристанище новое находит
Там, где стучат мечи, звенят щиты.
Она как молодая куртизанка,
И ей нужны напор и перебранка.
Не в силах ей препятствовать самой.
Но в памяти останутся со мной:
Сны и помыслы благие,
Берега реки крутые,
«Девяностые лихие»,
Первых достижений гуж.
След помады на бокале,
Нетерпение в накале,
Сигарета на привале,
Неудач холодный душ.
Годовалый сын на снимках,
Прелесть дней в сырых гостинках,
Стопка водки на поминках
Тех, с кем путь делил не раз.
Сил младых момент крутящий,
Как любил сильней и чаще,
Мудрость скал в ночи молчащих,
Пустота высоких фраз.
Бешеных страстей огарки,
Биографии помарки,
Превосходство иномарки,
Хоть с «девяткой» дольше жил.
Рынок, ваучер и бартер,
Развороченный реактор,
До сих пор не вскрытый фактор —
Где служил, а где дружил.
Но молодости вдумчивость претит.
Она дана, чтоб тешить аппетит.

С мгновения отрыва пуповины,
На дне ли бытия, на высоте,
Мы в теме, мы замешаны, повинны
В творящейся под небом суете.
И, празднуя по жизни новогодья,
(Уж в чем, в чем, а в застольях мы сильны),
Мы вспахиваем дерны целины,
Планируя душевные угодья.
Но Зодиака круг, на нас довлея,
Озвучивает скучный номинал —
Проходит март, кончается квартал
И что-то там с эпохой Водолея.
Попробуй-ка, вмешайся в этот ход
И шифр своих программ перекодируй.
С пеленок мальчик – пай и доброхот? —
Так шельмой стань, занудой и задирой.
Всего-то надо крохи, пустяки:
Убрать звезду, прикончить звездочета.
И, может быть, изменится хоть что-то,
Придет удача, сгинут «косяки»,
Проблемы разрешатся все наскоком.
Но стоит ли себя обременять?
Ведь проще, защитившись гороскопом,
Уже ничто по жизни не менять.
И, стоя на пороге преисподней,
Выискивать пытаясь аргумент,
Вдруг понимаешь: глуп ангажемент —
Ты гол и пуст и даже не в исподнем.
У ипостасей жизни свой зачет.
Хоть век наш и по восходящей мерян —
А это ведь обратный был отсчет,
И он возобновляться не намерен.