Светлана Башкатова - Вавилонские башни безлюдья

И каждый миг – прозренье… – каждый миг…
так – ближе некуда – стираются все грани —
стекают краски летними дождями —
и – обнажается – предвечный свет – и – миф —

по берегам забытого тебя… —
темнеет —
отрастает ветром в поле —
свечой белеет где-то в изголовье —
и радуется снегу – как дитя…

и – обернувшись – на случайный зов —
пытаешься – случайное – припомнить —
как – голос… – что звучал тепло и больно… —
и – самоё себя —
не узнаешь.

Рожденная в понедельник
я задержалась
да так и осталась в нем
как некоторые люди задерживаются в развитии
при странном посредничестве жизни
стечении обстоятельств
и уверенная в этом перестала заботиться
о взглядах и отношениях
рожденных в другие дни недели
и одаренных цветущей идеальной красотой
которая всегда делала меня чуточку грустной и
растерянной
так как ничего не сообщала мне о других
а если мне когда-нибудь потом случалось читать их стихи
я заболевала
и снова и снова глядя в зеркало
видела себя такой как в то лето
когда наотмашь упала и чуть не раскроила себе голову
боль проходила медленно
хотя лицо быстро стало чистым и гладким
но неузнаваемым
я точно помню
что больше всего
была похожа на себя в тот момент
когда синяки и раны покрывали лучшую его половину

О… – свет – как то слепящее окно —
что смотрит в нас – в ночи – из сна и мрака —

из – перепутанных во времени желаний —
из – переполненного нежностью – «одно»…

взимая плату
за подлог – и переход

от – одного к другому… – в бесконечность —
от вешнего – к зиме… – в пространство – снежность —
и – холодность —
и безутешность – «не…»

и – чем-то вызванное счастье – понимать… —
и – чувство – что похожих – обнимаешь —
и – связываешь как-то… – и не знаешь —
за что… – еще – придется отвечать.

Она не нарочно… она не знает ничего —
ни кто она – ни – что… она живет —
как луч земной – то взглянет с чьих-то глаз —
то тронет мир рукой – и он забьется —
не в судорогах – но – пределом счастья —
каким-то птичьим сердцем – например…
она не знает – как теперь входить —
чтоб было так легко и незаметно —
для каждого —
чтоб снов их не тревожить —
не разливать им кофе по утрам —
не видеть их причинной странной смерти —
не подходящей им по цвету – губ и глаз —
и вылинявших в ночь воспоминаний…
она – как Каин – не нашедший дом —
всегда в пути – из всех тысячелетий —
не помнит лиц – имен – …лишь помнит свечи —
зажженные – на каждый час —
о нем.

Во всем теперь покой тоскует —
как тяжело-в-себе-больной —
…так ветер душу одеснует —
что плачет-стонет за спиной —

ей не найти живого места…
куда зовет его рука —
плывет – как птица в облака —
…а мыслям – невозможно – тесно —

на дне-всех-необъятий – мы… —
темнеет медленно и рвано
…и ангелы поют «Осанну» —
жизнь нарезая на бинты.

Я сегодня умещаюсь на ладони… —
маленькой – тревожной и – сырой —
правдой с непокрытой головой —
…медленным пристанищем агоний…

словно жизнь – вцепившись вдруг в меня —
вывернула душу наизнанку —
…точно вороватая цыганка —
зельем опоила из огня…

и сама… – в треклятый приворот —
обратила всё – во что не веришь… —
словно входишь – в проклятые двери —
…день за днем – …и ночь идет – за год.

Зачем ты зовешь меня…
слышу твой голос каждую ночь —
ты плачешь: «Инферно!
Инферно…»
я – твое молчание…
твое молчащее произведение…
попробуй-ка оставаться ангелом —
когда взлелеяв —
тебя отдают на воспитание самому черту —
чтобы уж – наверняка…
чтобы не было искушения – не знать —
не чувствовать – вечность —
плавая в тепловатом сиропе добра —
которое никому не может обжечь рот —
которое – никого – не может – обжечь —
кругами не выходящего за рамки примитивного приличия
старых дев —
счастливых супружеских пар —
и прочих убогих союзов…
не плачь —
я многому научилась —

…жить дОлжно только по краю…

и вы с одинаковой силой тянете меня в разные стороны —
и каждый кричит «это – мой! – ребенок…»
так кто из вас опустит руку первым —
ведь отпустила же руку ребенка именно та —
что являлась – настоящей – матерью…
вот почему великое безумие – разрывает – тех —
кого каждый из вас не в силах отдать – другому.

Голова в форме яйца —

почти совершенной конструкции
белое лицо —

глаза черной ядовитой змеи —
и рот – цветок…

передо мной гейша —
как будто – дочь якудзы —

что делает она во мне?
о чем мне говорить с ней?

и она молчаливо слушает —
ничего другого ей не остается —

…а я пытаюсь вернуть ее на путь истинный —
рассказываю ей – какое великое счастье
держать в ладони маленькую руку своего ребенка —
пока он спит —
счастливо и жарко разметавшись детским
сном по постели —
…и прижимать эту маленькую руку – к своим губам…

ничего не отвечает… —
только глаза вспыхивают и мерцают —
полнятся темнотой пропасти – дрожащей
порывами ветра —
скалистым ущельем – над смертью текущей рекой —

…и – медленно – вдаль – уплывает скользящая лодка —
увозит с собой человечьи цветные мешочки —
гадальные кости предсказанных ранее судеб —

да ворох цветных кимоно —
так похожих шелками
на ветви цветущих садов благодатной земли.

Как существо что обретает мир – на пальцах…
…сквозь пальцы – смотрит – на миры – и существа —
и – ждет… – как перевалочное «я» —
сродни пространству на бесчисленных этапах —

в надежде что-то вспомнить… – уцелеть (?) —
используя проворность —
внешность —
данность —
их мягкость и податливость —
…их властность —
над тем – что удается – отогреть…