Евгений Казмировский - Стыдно быть несчастливым

Вот скоро май и тишина такая!
Стрелять наверно пушки утомились?
Каким богам молиться я не знаю,
Я просто отдаюсь весне на милость.

Что по тебе тоскую – это знаешь!
Мне остаётся лишь в удачу верить.
Здесь каждый день сто жизней проживаешь,
И столько же живёшь в объятьях смерти.

Я на войне живу надеждой встречи,
Надежда эта даже раны лечит.

Вновь память – нашей жизни метроном
Качнёт весной по обнажённым нервам,
И затеснятся мысли о былом:
О том победном бое и о первом.

Не оценить живущим в тишине
Заслуги ваши в битве за отчизну,
Ведь каждый день, прожитый в той войне,
Был равен подвигу в привычной мирной жизни.

Не в наших силах угадать подчас,
Когда усталость нас, кряхтя, обнимет,
Но пусть наступит этот грустный час,
Когда последний враг окоп покинет!

Пусть тёплых дней не смолкнет хоровод,
И рощи вновь обильно зеленеют!
Вы много отдали за тот победный год,
И с каждым годом жертва все ценнее.

По улицам, хлебнувшим горя впрок
Чудовищной блокадною зимой,
Проплыл автобус – исторический лубок,
От прочих отличаясь новизной.

Георгиевская лента, алый фон,
Чуть впереди – осанистый овал
Вождя, чтоб не осталось у сторон
Сомнений, кто победу нам ковал.

Как вовремя возник ты, «культпросвет»,
Воздать тебе всегда готов за труд
Доживший мой израненный сосед,
Ну, и другой «непросвещенный люд».

Казалось, память – словно сталь крепка.
Но знает ли зачавший маскарад,
Как проредила Сталина рука
Людей, что отстояли Ленинград?

«Пришла пора – твердит апологет —
Вам жить с историей, какую заслужил…»
А как быть с теми, чей затоптан след,
И не найти в седой степи могил?

Дай бог, сегодня в споре повезёт.
А вдруг назавтра, птиц спугнувши клин,
Расправит крылья Сталин-самолёт,
Известный друг детей, герой былин?

Зачем расстраивать Верону
Бесплодьем пламенной любви?
Зачем расходовать патроны,
Когда закончились бои?

Победа не далась. Так что же?
Ей, даме, логика претит.
Но и проблемы снять не может
Демонстративный суицид.

Кто объяснит потом народу,
Что благороден был порыв
Противодействовать природе,
А не банальный нервный срыв.

Всегда возможны варианты
Сберечь и имя и живот.
Увы, не свойственен гиганту
Простейшей гаммы поворот.

Сложи бессвязных слов весомость,
Помножь на суть забытых снов —
Получишь неопределённость
Без смысла, цели и основ.

Прошла эпоха одиночек
И божества сменил телец.
Неотвратимость. Ставлю точку,
Впуская в грудь свою свинец.

На сердце отбивают ритм,
беснуясь, черти —
та, что воздвиг я на Олимп,
ушла со смертным.

Была б потере грош цена —
не этот случай:
богинею была жена,
с ней – друг мой лучший.

Как будем этот груз нести
всю жизнь без злобы?
Не просто будет объяснить,
но ты попробуй.

Фальшивит скорый мадригал
на каждой ноте.
То, что любовью ты назвал,
иначе – похоть.

Словами дружбу не спасти,
лишь губит слово.
Измену я давно простил —
Разочарован…

Не снимает жар закат светила.
По грехам и наказанье наше —
Просто озарений ждать уставши,
Небо свою помощь прекратило.

Чуть в делах затор – с мольбою к Богу.
Церковь мнится, как толковый стряпчий,
Что сулит просящему удачу,
Не заботясь о морали строго.

Искренность в молитвах лишь отчасти.
Лишь тогда, когда совсем «припёрло»,
Надрываем у распятья горло,
В суетных делах моля участье.

Только ведь у всякого кредита
Есть и обязательства, и сроки.
Наши показатели – убоги,
Наши планы – белой ниткой шиты.

Опыт был: таких не смыть потопом.
Он решил тогда нас всех зажарить.
Как известно, страсть «покулинарить»
Выше наслаждения «полопать».

Боже, сжалься! Грех свой осознали
Твои дети! Стоит ли так злиться?
Может, разучились мы молиться,
Но твоими быть не перестали.

Пусть сегодня вопреки прогнозу
Хлынет дождь, как на исходе мая.
Скажут, мол, циклон, но я-то знаю:
То твои, отеческие слезы!

Концерт окончен, с вами я прощаюсь,
Но сон тяжёл в гостиничной тиши:
Как вам почти случайно удавались,
Аккорды дивные из струн моей души?

Казалось, душу вычерпал без меры,
Но, окунувшись в омут ваших глаз,
Я чувствую: осталась горстка веры
Да и любви достаточный запас.

Его растрачу я без сожаленья.
Ведь игроку всегда оставлен шанс —
Едва оправившись от прежних заблуждений,
Опять влюбиться как в последний раз.

Богиня, не останьтесь безучастны
К готовности опять на плаху лечь.
Не верю, что старания напрасны —
Вы не дадите голову отсечь.

По полочкам все мысли разложив,
Способен буду ли на лёгкие безумства?
Ведь мир, наверно, потому и жив,
Что алгеброй не поверяет чувства.

И подсознание поныне правит бал,
А, может нам пока его не трогать —
Я б никогда с дивана не вставал,
Когда бы подбирал опоре ногу.

Что ж, может быть, для опций естества
Не надо новых создавать законов,
Кроме природных, но для волшебства,
Наверно, есть особые каноны.