Аня Катамари - Хочу иначе. стихи и рисунки

Всякий бармен устраивается у бара
Даже когда идет отдыхать в даунтаун с друзьями
Во вторник вечером на танцполе пусто. Едва ли пара
Давно захмелевших танцует диско. И между нами

Пара бокалов вина и коллинз с джином из Нью-Орлеана,
Захлебнувшегося океаном, горем и джазом
Думал ли ты о том, что вообще-то странно —
Называть ураганы женскими именами?

Думал ли ты о том, что во всякий вечер,
Что переходит в ночь, хочется карнавала
О том, что случайностей – нет, и любая встреча
Много сулит, но на деле дает так мало

Если трети весны уже нет, то каким же чудом
Могут стать остальные ее две трети,
Настоянные на желании обоюдном —
День или два пережить – до следующей встречи.

Ты – рыбка, вечно ускользающая из рук
Я фишермен, а ты, стало быть, – мой досуг.
А у меня – ни приманки, ни невода, что рвет из рук
Прибоем.
Роем густеют мысли, ласковый мой приют.
Если не пнут ногою – так засмеют.
Мне бы все баловаться словами да рисовать
Если и звать тебя, то только – к себе в кровать
Простынь волнами, но что тебе – той волны:
Почти не знакомы с тобою, и не хмельны.
На оси континента общего вертимся, будто врозь
Оно очень хотело срастись. Но не срослось.

Не навлекай на себя беду,
Не броди по дну,
Не оголяй колен, не признавай вину
И не буди, ты не буди меня, если вдруг засну

Я – тихий ходок меж селей,
Сталкер гнилых болот
Нет вовсе промаха, если не целить
И нет того самолета, что без турбины пошел на взлет

Я брала тяготы на себя,
Тяготы влёгкую находили меня —
По ярким футболкам, рисункам на коже, заметным следам

Мимо отмелей, мимо мелей
Мимо талых ручьев —
Шли без штурмана, без каравана, сели, когда устали, сели
И больше не поднялись. Без слов

Все потратили, все, не спросили – сбыли:
Куркуму, ляпис-лазурь и тонкую шерсть
И корили себя – было поздно; себя корили
Но оно всегда как? – есть только то, что есть

Данность, с которой не вычесть,
К которой – не плюсовать. Честь,
Что ты клялся закласть, последней. Но так, упрямую, – не отдал.

У донны Тиньи дрожат поджилки,
Она вытряхивает из копилки
Последнюю мелочь – на хлеб и вилки

Мельхиоровые, как у соседки Нины.

И пьяные мачо – по донне не плачут,
Но Тинья не промах сама, тем паче,
Что лучше всех в школе играла в мяч,

Теперь, правда, весит под сто кило.

Зато донна Тинья печет эклеры,
И те – хороши, всем понятно, без меры.
Продувшие галлам легионеры

Под пихтой в саду донны Тиньи лежат.

В ушах донны Тиньи блестят топазы,
И море – все дальше, от раза к разу
От порога ее. Одной хлесткой фразы

Теперь хватает, чтобы убить наповал.

Но донна едва ли признает, что это – старость
И что эклеры, пожалуй, лучшее, что осталось
От всей долгой жизни ее, такая малость

С глазурью и шоколадом, с малиной и творогом.

Человек бредет из сна
Он устал и вечно занят
За окном его – весна
И залив, как прежде, манит

Человеку человек
Нужен очень, непременно.
Он согласен ждать, хоть век
Ждать упорно, нощно, денно

И – дождется человек
Ты гляди: в стекло трамвая
Из-под полуприкрытых век
Смотрит, будто засыпая,

Девочка. И в тот же сон
Но – бок о бок, совсем рядом,
Рядом с нею идёт он
День, неделю, годы кряду.

Такие, готовые ко всему,
И на тюрьму согласные, и на суму,
Лишь бы оставили их в покое.
Лисий по снегу шаг, тихий звон
Так голытьба взбирается на пилон
Храма, где бог – не один, их двое

Первый – лжец, висельник и потаскун
И лика нет – ни на одной из парсун
С ним – опаснее и веселее.
Второй, как водится, тих и сух
И взглядом и дланью. К молитвам глух
Ему одному там свечка тлеет

Будучи наг, ни о чем другом
Думать не сможешь. Окрест, кругом —
Все красота, вся земная юдоль
Вытянуть руку себе позволь
Только так и получится – дотянуться

Там, за годами, – река и дом
У реки. Что с таким трудом
Ты себе когда-нибудь отвоюешь
Но ты занят теперь. Ты поешь, блефуешь
А все пятна – однажды они сотрутся —

Думаешь. Просто время еще не пришло.

Святая Элла поет с пластинки
Святой Лука рисует картинки
Кай на полу собирает льдинки
Как видишь, сегодня у всех есть дело.

Декабрь укрывает холодом млечным
Весь следующий год тебе быть беспечным
Странником, с рюкзаком заплечным
Хорошо бы забыть, что у тебя есть тело.

Анима кормится пыльными строчками
Вместо десерта – тире и точки
А вместо прибоя – неравные мочки
И иже с ними. В момент сомлела.

Парады планет, между черным и белым —
Место тому, кто умеет быть смелым
Я засыпаю, и холодом прелым
Покроется то, что сказать не успела.

Посвист вьюги в окно, блики на одеяле
Неисправность терморезистора, сердце сбоит
Будто этой зимой чуднýю свободу мне дали:
Ночами не спать и слушать, как холод строит

Свои баррикады.

Чтобы нам, наутро проснувшись, терять дорогу
Что от подъезда до почты, или до банка
И по колено в снегу – обратно, в свою берлогу
Фотокарточек летних несмелая контрабанда