Майя Звездинка - про яблоки. лирика между небом и землёй

Рыжее облачко в небе плывёт.
Рыжее облачко осень зовёт.

Облачко цвета осеннего дня,
Что же ты хочешь сейчас от меня?

Видишь, мой взгляд задевая слегка,
В небе другие плывут облака?

Видишь? Не шепчут они, не горят,
Гордо нося свой жемчужный наряд.

Лето ещё до конца не прошло,
Что же ты рыжее, словно назло?

Вот уже сердце трепещет и ждёт…
Рыжее облачко в небе плывёт.

Осень осеняет мир…
Осветлённый смертью листьев,
Звонкий, звёздный, золотистый,
Мной засмотренный до дыр,
Просто мир —

За-оконье. За-событье,
За-мечтанье, за-открытье,
За-ночные-всхлипы-лир…
Просто мир.

В этом мире – просто осень:
Бледных листьев злая россыпь,
Жгучих звёзд немая россветь —
(Кофе, вечные вопросы) —
Просто осень.

P. S.
Тишина ночной квартиры
Растворяет чёткость мира.
Отзвук осени настиг
Только стих.

Я смотрю свои сны украдкой.
Так бывает, когда ребёнок
Прячет старую шоколадку
Средь игрушек или картонок.

Я смотрю свои сны, как воры
Пересчитывают монеты,
Хоть мои золотые горы
Обращаются в пыль при этом.

Я смотрю свои сны в надежде
На случайный мираж полёта.
Пусть прозрение – неизбежно,
В той неправде – моя свобода.

И, бессонницу проклиная,
Я вымаливаю пощаду,
Как безбожник в воротах рая
Молит вырвать его из ада.

нет сна
быть песне
песня нужнее
она не обманет
буду искать
ищу под кроватью
ищу на антресолях
ищу в глубине души
не нашла ни одной
и ладно
буду считать звёзды

три тысячи пятьдесят одна
три тысячи пятьдесят две
три тысячи пятьдесят три
три тысячи пятьдесят четыре
три тысячи пятьдесят пять

а может эта серебряная моя
может там мой дом
а я тут считаю что-то
заблудилась наверное
какая же я рассеянная

песни нигде нет
искать не стоит
а сон никуда не делся
вот же зелёная луна
и другая оранжевая
и лето
и ветер с мятой
и трава по пояс
и созвездие черепахи
и тёмно-синие яблоки

здесь не те звёзды
совсем другие
но их считать незачем
они все мои
я же дома

нашлась и песня
это поёт луна
точно не знаю какая
наверное та что зелёная
про яблоки вечность и дорогу домой
я подпеваю тихо
сон пуглив

семь тысяч сто сорок семь
семь тысяч сто сорок восемь
семь тысяч сто сорок девять
утро

В слепой ночи ль, средь бесконечных былей,
При свете ль дня —
Как ты живёшь в том блеклом, стылом мире,
Где нет меня?

В своих мечтах, средь скопища созвездий,
Почти любя —
Как я живу в той невозможной бездне,
Где нет тебя?

Лишь протянув трепещущую руку
За окоём,
Мы вновь и вновь встречаем эту муку —
Почти вдвоём.

И только ночь рисует на рассвете
Рукой мечты,
Как я лечу невидимой кометой
В тот мир, где – ты.

Петь или плакать – не всё ль равно?
Больше не стоит ждать.
Я пригубила твоё вино —
Время не пустишь вспять.

Что будет после – пустой вопрос,
После придёт потом.
Мёд в этом кубке иль горечь слёз —
Я назову вином.

Чашу твою осушу до дна,
Всё до конца приму.
Если и в этом – твоя вина,
Всю на себя возьму.

Ты предложил – я была вольна,
Больше не стоит ждать.
Выпей и ты моего вина —
Время судьбу принять.

Вино соприкоснувшихся желаний
В безжалостной идиллии заката
Рождает в нас иллюзии – и тайны,
Которые не требуют разгадок.

По ласковой канве погибших листьев
Шаги плетут узор грехопаденья,
Закатный свет невинен – и неистов,
Как терпкий вкус твоих прикосновений.

Так близко бытие – к исчезновенью,
Когда мгновенья наших блеклых жизней
Сливаются в бокале тьмы осенней,
Причудливые зажигая искры.

Вино горчит – но это неизбежно.
Наградой нам иллюзии – и нежность.

Есть красота в унылом ноябре,
В печальных красках хмурого пейзажа;
Она – вокруг: в деревьях, тучках, даже
В застывших лужах на моём дворе.

Ноябрь лишён и зимней белизны,
И колдовской осенней позолоты,
Но даже в сером остаётся что-то
От первозданной зыбкости весны.

Мир в ноябре как будто обнажён,
И в этом есть особое величье:
Глаз не пленяют прелести обличья,
Но разум самой сутью поражён.

Ноябрь красив – такой же красотой,
Незавершённой, дерзкой и наивной,
Красив набросок будущей картины,
Что миг назад была ещё мечтой…

Звёзды, звёзды над головою —
Целое небо звёзд,
А под ними нас только двое
И озорной мороз.

Тихо-тихо – никто не слышит