Народное творчество - Одноглазый Фриц. Английская народная поэзия

В Мартынов день и там, и тут,
И, стало быть, везде,
Хозяйки пудинги пекут,
Эх, на сковороде
Дул ветер изо всех углов
С восхода до зари,
И муж сказал жене, суров:
«Эй, дверь-ка затвори!»
– На мне лежит хозяйства груз,
К тому же, мой герой,
В кровати, отрешась от уз,
Лежу я! Сам закрой!
– Да ладно, что тут горевать!
Да только уговор —
Кто скажет слово, должен встать,
Пойти к двери в притвор!
Два джентльмена в поздний час
Брели невесть куда.
И видят дом. «Вот приз для нас!» —
Решили господа
«Кто здесь живёт: Богач? Бедняк?
И как живётся им?»
Жена и муж молчат, да так,
Что весело самим
Ни крика в доме, ни огня
Гостиная тиха,
И только слышится возня
Трёх мышек и сверчка
«Давай-ка, друг, пойдём домой
Скажи, откуда дым?
Неужто пудинг? Боже мой?
Давай его съедим!»
Старинный уговор любя,
Супруг сглотнул язык,
Лишь чертыхалась про себя
Супруга в этот миг
– Возьми-ка нож, приятель мой,
Скорей, не то пырну!
Займись мужицкой бородой,
А я зажму жену!
– И капли в доме нет воды,
Чтоб муженька побрить!
– И что же? Со сковороды
Придётся жир скоблить!
Супруг вмешался, страшно злой
И чёрный, точно ночь:
«Останьтесь… десять раз с женой,..
Но жир?.. Нет! Руки прочь!»
Жена, проснувшись, говорит:
«Эй, тетерев глухой!
Слезай с кровати, паразит,
Поди-ка, дверь закрой!»

Э-гей, джентльмены, послушайте нас!
Как у епископа Робин служил,
Сегодня о том поведётся рассказ,
Чем Робин (обчистил его.) его ублажил
Как чудно в солнечный денёк
Увидеть Феба в небесах
И Робин Гуд – лесной стрелок
И лес, где Робин Гуд – стрелок
Дежурит на часах.

Вдоль леса он бредёт один,
И видит, как шпион —
Плетётся гордый епископ,
Копна со всех сторон!
Случись – меня поймают тут,
Все скажут обо мне:
«Здесь схвачен добрый Робин Гуд,
Подвешен на бревне!»
Перед замшелою избой
Наш Робин мельтешил,
Мелкнул зелёный головой,
– На помощь! – завопил
– Ты кто? – старуха из окна
Поставила вопрос.
– Я брат лесной, Я – Робин! Да!
Нас чёрт сюда занёс!
Епископ и его приход

(О, злая сутана!)
В Шервудский лес не с тем бредёт,
Чтоб вешать ордена!
Коли злодей ммменя найдёт,
То Рробину – хана!

– Коль ты и вправду Робин Гуд,
А не простой бандит,
Я дам тебе сокрыться тут!
Ты будешь пьян и сыт!
Не ангел ли тебя занёс?
Не всё ж сидеть в лесу?
Пускать кареты под откос!
Нет, я тебя спасу!
На Рождество мне подарил
Три юбки Робин Гуд,
Что из того, что в меру сил
Он схоронится тут?
– Старуха, ты мой плащ надень,
Я юбки натяну,
Хоть буду бабой целый день,
Но целым ускользну!
В чужом наряде, хромоног,
Наш Робин Гуд спешит к друзьям,
Джон молвит: «Кто там? Видит Бог,
Сейчас ему задам!
Горланит Робин: «Погоди!
Разуй свои глаза, я тут!
Твой друг в лохмотьях, не чуди —
Весёлый Робин Гуд!
Епископ в хижине стоит
С распятьем на ремне:
«Где этот гнусный паразит?
Тотчас его ко мне!»
– Повеселился я чуть-чуть,
Повеселюсь вдвойне!
Связав стрелка, в обратный путь
Пустился на коне!
– Эй, на поляне, кто таков?
Нет, мне неведом страх!
Он видит множество стрелков
На кряжистых дубах!
Эй, кто там на дубах сидит?
Кто шутит с властью тут?
И тут карга как зашипит
– Да это Робин Гуд!
Епископ: «Что-то не пойму?
Ты кто таков, балда?»
– Когда я юбку подыму,
Узнаешь всё тогда!
«Христос великий помоги!» —
Горланит епископ, —
У Робин Гуда две ноги,
Но где же перископ?»
Какие гости на дворе,
Промолвил Робин Гуд.
Горит корона на воре,
Пройдохи глупых бьют!
Кричит епископ: «Хук под дых!»
А Робин: «Нет, обман!»
Пять сотен фунтов золотых
Кладёт себе в карман
– Епископ наш не подкачал!
Теперь пускай идёт!
– Нет! – Джон-Малютка пробурчал, —
Пусть мессу отобьёт!
– Мой добрый друг, забудь про сан,
Спой нам свою хвалу!
Гуд епископа привязал
Верёвкою к стволу
Епископ спел им «Отче Наш»,
«Венчальную» и проч.
И тихо спрашивал: «Когда ж?»
– Когда? Сегодня в ночь!
– Смотрите, отче наш ползёт
Найти не может дом,
К кобыле задом наперёд
Привязанный хвостом!

Он
Такой зимы не помню я:
Сковал холмы крутой мороз,
Борей со свитой из ворья
Сквозь щели щиплет бедных коз.
Подруга Белл, моя жена,
Твердит мне ласково: «Иди
К корове Крумбок! Я должна
Твоим плащом её спасти!»
Он
«О Белл, смотри, луна пьяна
Мороз и Холод при луне
В прорехи лезут из дерна!
Что, околеть прикажешь мне?
Нет ничего у бедняка,
Одна овсянка на обед,
Но я надену (Белл, пока!),
Сбираясь в путь, свой новый плед!»
Она
Корова Крумбок, не грусти!
Твой сыр я знаю наизусть!
Ты проживёшь весь век в чести
В своём загоне, я клянусь!
Корми корову сеном, ведь
Отменно молоко её,
Тебе ж придётся потерпеть —
Сейчас же нацепи старьё!»
Он
Мой плащ когда-то новым был,
Но потерял фасон и цвет,
Поскольку я его носил,
Без малого, полсотни лет.
«Из очень крепкого сукна
Портной пошил юнцу наряд
И вот теперь дыра видна —
Его носил я век подряд!
Когда-то был он хоть куда,
Но он расползся, стал темней
И сквозь него течёт вода,
Бр-р! Новый плащ подай скорей!»
Она
«Полвека вместе мы живём!
Молчи и мне не прекословь!
Мы вместе сделали, вдвоём
Не меньше дюжины сынов!
Богобоязненные все!
Бьют лбами в церкви целый день…
Представь, что летом по росе
Идёшь себе… Старьё надень!»
Он
«Да, это Белл – моя жена!
Да, что уж, Белли – выбор мой
И ей судьба присуждена
Ногами топать надо мной!
Чтобы она закрыла рот,
В котором можно хоть мести,
Придётся задом наперёд
В гнилом старье идти на двор!»
(Надев старьё, во двор брести)

Чтобы она закрыла рот,
Старьё, расползшееся в нить
Придётся… задом наперёд…
А новый плащ навек забыть!
Не любит споров Белл, е-е!
Благодарю свою судьбу
За то, что мёрзнуть мне в старье,
А в новом – щеголять в гробу.
А новый плащ носить в гробу!

Три юных сестры, (что прелестней их лиц),
Среди розмаринов, под песнь соловья
Сидели, мечтая у трёх шелковиц
К ним рыцарь явился, подпругой звеня

– Давайте красавца к себе пригласим!
Он весь исцарапан в колючках ветвей!
Вот старшая дверь запирает за ним
Булавкой серебряной. Пой, соловей
Другая ему постелила постель,
(-Мягка и воздушна подушка моя!)
Хрустящею тканью, так в поле метель
Зимой укрывает гнездо соловья
– Мы счастливы будем и дело с концом!
Младая сестрица с звездой меж бровей
Решилась венчаться с прекрасным юнцом.
Под той шелковицей, где пел соловей.
– Кто сможет загадки мои угадать
Под той шелковицей, где песнь соловья,
То ей суждено мною избранной стать
И вечно любить и лелеять меня!