Виктор Новиков - Блуждающий город. Невероятная история

Пойдем, пожалуй, что еще нам ждать?

По крайней мере сможем мы узнать,

Что с нашей речкой этим утром стало.

– Сказала: с речкой! – Генка хохотнул, —

А может быть добавишь: с берегами?

Кто, интересно, шуточку загнул,

Кто сотворил подобный финт ушами?

Ну нет, братва, я в город не ходок,

Наверняка там есть для нас ловушка.

А может мы давно уже на мушке,

И не услышим выстрела хлопок?

Я думаю, не шлёпнули пока,

Вещички сложим – и айда к дороге,

Попутку словим – и адью река

И чудо-город: мы уносим ноги!

– Ты, Генка, трус! – сказала с возмущеньем

Ему Татьяна, в голосе – слеза.

– Уж сразу трус, но всёже тем не менее

Давайте взвесим «против» все и «за»…

– Ребята, мальчики, ну что вы, в самом деле,

Как старики: идти иль не идти?

Нам выпал шанс! Все обсудить успели,

Но ведь возможности подобной не найти.

Ну кто, пусть в тайне, не мечтал о чуде?

Вот чудо есть – а мы скорей в кусты?

Над нами все смеяться будут люди!

Да разве так сбываются мечты?

Коль не пойдёте, мы пойдём одни,

Девчата, верно? – Люба горячилась,

В глазах горели страстные огни,

И голубая на височке жилка билась.

Подружки дружно Любу поддержали,

И сразу спор затих. И Генка тоже смолк:

Он и сам понять свой страх не мог.

Ребята вещи собирали…

– Постарею в службе ратной я,

Как вернусь к себе домой,

И дороженька обратная

Будет самою прямой.

Я ещё любви не ведаю,

Но мечтаю я о ней.

Как вернусь домой с победою

Затоскуешь обо мне.

Не смотри, что я сединами

Все виски посеребрю,

Но зато тебя, любимая

Я любовью одарю.

Будешь ты со мною, любая,

Жить, как в сказке, не тужить

Лишь бы мне под пулей глупою

Головушки не сложить…

Красивый голос выводил слова.

Они ложились сочными мазками,

И оживала яркими цветами

Бесхитростной мелодии канва.

Ах, что за голос! Вот даёт же бог!

Ребята встали: песню не спугнуть бы

Она входила в молодые судьбы

И подводила юности итог…

Вот песня смолкла. Вышел постовой

Из будки, словно из другого мира,

Поправил складки пестрого мундира

И мягко приказал ребятам:

– Стой!

– Так мы стоим, – ребята отвечали.

– Ну вот и стойте, выясню пока

Кто вы, откуда, как сюда попали,

Зачем сюда пришли издалека.

За всех сказал Алёша: – Так случилось,

Что мы пошли с ребятами в поход.

Да вечером, как видно, заблудились

И через реку потеряли брод.

– Так вы солдаты?

– Почему солдаты?

– Вы говорите, что пошли в поход.

– Да нет, мы – школьники, обычные ребята.

И наш поход совсем-совсем не тот.

– Да? А какой? – и будто сам смеётся,

Но Константин серьёзно отвечал:

– У нас он туристическим зовётся,

Ту-рис-ты мы, в лесу был наш привал.

– Туристы… Слово-то какое!.. Нет, не слышал.

Как видно, здорово от мира я отстал.

Уже пять лет одною пылью дышим,

Нам словно музыка приказы да устав.

– Ну не скажите, Вас-то мы слыхали.-

Любаша встряла. – Ведь талант у Вас!

Не на мосту стоять бы Вам сейчас,

А выступать в большом концертном зале!

– Вы льстите мне. Ну, разве я артист? —

Потупил очи, маково краснея.-

Да я об этом и мечтать не смею.

Да я в глаза не видел нотный лист.

Нет, вы нарочно, чтоб я стал добрее,

Хотите, чтоб нарушил я приказ,

Считаете, что вы меня хитрее?

Но понял я, пусть и глупее вас.

Вот сообщу начальству своему:

Отправят вас прямехонько в тюрьму!

– Зачем в тюрьму? – струхнул Нырок Серёжка.-

Зачем в тюрьму? Не надо нас в тюрьму!

Ну что за преступленье, не пойму,

В том, что заплутали мы немножко?

Уж если в город нам нельзя войти,

Вы нам об этом прямо бы сказали

И бестолку тюрьмою не пугали,

А подсказали б как домой пройти.

На это рассмеялся постовой:

– Что, испугались? Я же пошутил.

Ну как бы вас я в город не пустил,

Да я б тогда Устав нарушил свой.

Нет, Постовой Устав я твёрдо знаю:

Впускаю всех – обратно не пускаю.

Ну чтож, входите, повезёт, глядишь,

И в городе своё найдёте счастье… —

Вздохнул печально:

– Эх, в моей бы власти…

Серёжку подтолкнул: – Иди, малыш…

Нет, погодите, адресочек дам,

Ведь в городе у вас знакомых нету.

Там передайте от меня приветы,

Скажите: от солдата Тут-И-Там.

– Какое имя странное у вас!

– Да то не имя – прозвище моё.

Простое имя-то, да только не зовём

Друзей по имени, не принято у нас.

– Вы знаете, ребята, я боюсь.

Идти нам в город может быть не стоит? —

Шепнула Таня. Костя ей:

– Пустое.

Теперь уж поздно. Проходи, не трусь.

Ворота с хрипом закрывали мир,

И город замыкался, словно короб.

Каким ты будешь, незнакомый город,

Где неба клок да улиц старых ширь?

Неведомый, загадочный, живой,

Как песня, что пока ещё не спета —

Вот, громко тарахтя по мостовой,

Спешит куда-то странная карета.

За нею – пара шустрых жеребят:

Такой спокойный, добрый, мирный вид.

Вот женщина в переднике стоит

И с интересом смотрит на ребят.

Не утерпела, подошла поближе:

– Ну что вы топчетесь всё время у ворот?

Никак вы заблудились? Вижу, вижу.

Быстрей за мной: глянь, ПОЧТА 1 1 Полицейское Чрезвычайно-Тайное Агентство. заберет!

Пойдём, пойдём, не бойтеся меня вы,

Своих детишек столько, сколько вас,

Переоденемся быстрёхонько сейчас,

Нето одеты, словно для забавы,

Чайку попьете, отдохнёте и потом,

Коль захотите, скажетесь старушке.

Ох, любопытна я, друзья-подружки,

Не зря зовуся тётушкой Ну-Что.

Её лицо улыбка осветила,

В ней столько неподдельной доброты!

Ну, как, скажите, не поверить было:

Сгорели недоверия мосты.

Туристы наши дружно поспешили

За женщиной, свернувшей в переулок.

Здесь пахло сладостью горячих сдобных булок —

Все сразу голод страшный ощутили.

И вспомнили ребята, что не ели

С вчерашних пор. А тетушка Ну-Что

Спешила дальше. Запахи смелели,

Дразнили, звали – не отстал никто.

Потом запахло кожами, металлом,

Древесной стружкой, угольной золой.

Дома стояли тесно и устало,

Бедны на вид, но взгляд окон не злой.

– Ну что, устали? А ведь мы пришли.

Ну чтож, входите. Уж не обессудьте.

Смелей, ребятки, только не забудьте

Пригнуть немного голову в двери…

А дом был невелик и небогат,

Лишь два окна на улицу глядели,

Ребята улыбались и галдели:

Но дома не было желанней для ребят,

– Прошу, сеньора, —

– Только после Вас.

– Ах, девочки, ведь это ж прелесть просто!..

– Ну, наконец-то я наемся досыта…

– А тётка ничего, не тётка – божий глас!