Станислав Граховский - Под деревом Бодхи. Сборник стихов

Да. Это правда и неправда,
И в ночь и в полдень, хоть кричи.
Где ничего не происходит,
Лишь сладок сон, закрыв очи.

Волочит шкуру по земле барсук,
Что по весне с него обвисла,
И напоролся вдруг на сук,
И ссучился…

То на утро голос божий разбудил,
Это мир опять со мной заговорил,
Прямо под ноги мне бросилась война,
Обернув шинелью, с ветром унесла.

А когда в порыве ярости притих,
У деревни снова ожил наш родник,
А у девки распустилася коса,
Люд подумал, надо верить в чудеса.

Радуга накрыла всё село,
Как-то стало на душе опять тепло,
Как-то утром вновь забил воды родник,
И над лесом пролетел солдатский крик.

Гора стоит среди пустынь,
И ждёт пустынь тех одобренье,
Отдав барханам всю гордынь,
Сама песку став удобреньем.

И ждёт и ждёт в тиши она,
К себе внимание напрасно,
Лишь вой песков, его обид,
Звучит в округе ежечасно.

Сметает ветер время жизнь,
Уносит солнца хороводы,
И камень не стремится ввысь,
Тихонько в землю он уходит.

И одинокая луна,
сквозь тучи это наблюдает,
Вздохнёт-поймёт, что ни одна
Она на небе так страдает.

Гряда молочного пути,
В окне сквозь ночь мою сияет,
То путь, которым не пройти,
То лишь брега моих желаний.

Отпустит грех мой тишина,
И в сострадание играет,
И словно тень придёт она,
И сладок сон, и звёзды тают.

Да продлятся дни наши,
Говоря одно, а думая другое,
И не в сердцах боль, а душе вашей,
Ключевой водой не залить огонь.

Солили порохом хлеба, да плакали,
По росе Руси в босу ногу-то,
А когда поверх пошла, да не злякана,
Не прекрыв свой срам, да и наготу.

И вопросов нет, коль по вере всё,
А коль нет, с кем жить или маяться,
Бог проложит путь только праведный,
И готов на всё в сердце раненый.

Публично ногу поднимая, я марширую по стране,
Мне тесно здесь, из края в краи, шагаю по свое судьбе,
Нигде ни дня для остановки, как этот гон угомонить,
Терзают, мучают здоров ли, мозги мол надо полечить.
Я не стараюсь жить красиво, и не стараюсь быть как все,
Не нужно море позитива, не сад, не домик мне хоть где,
Устал себя пиарить людям, от дрязг и сутолок потерь,
Жужжащий человеко-улей, накал и вычурность страстей.
Я просто так иду по свету, конфеты детям подношу,
Хотел я сделать то и это, а рад тому, что счас дышу,
Я рад во всем увидеть небо, и солнцем вешним обогреть,
Я рад быть тем, кем я и не был, Да быть мне кем-то не успеть…

Она спросила: – Ну и что?
– Уйди, ты девочка мешаешь.
И свет опять ушёл в окно,
Когда не нужен, просто таешь.

Жизнь в переходах между смертью,
Сумел себе приобрести,
И гнал её я жесткой плетью,
На крови строя и кости,
И рвал её как совесть в клочья,
Я по малиновым кустам,
И было это днём и ночью,
И рёв души меня достал.
Событий вал на оборотах,
Ревёт турбинами звеня,
И где-то что-то от чего-то,
Всё мчится впереди меня.
Ну не догнал, поход закончил,
Сижу в седле назад глядя,
Лишь в пыль столбом, смотрели очи,
И пот со лба брала земля.

За всю историю земли, перерождаясь много раз,
У человека на пути, всегда всевышнего был глаз,
У глаза множество имён, за это время он сменил,
Иль человеком правил он, иль тот всё нового лепил.

Или судьба, или разгул, на бога страсть лихих веков,
Его веним за мы любовь, за гром разряда облаков,
За ураганы и пожар, видать слабеет божий дар.
А мы тогда без дураков, легко меняем тех богов.

И боги что служить пришли, за веру чудо нам должны,
Их долг всегда, и в этом суть, а мы всего лишь крест на грудь.
Уже прошли мильоны лет и бог устал и чуда нет,
А мы, привычно взяв ухватом его ругает крепким матом.

За горизонтом без ответа,
На крик души, на эха след,
Живёт моя душа поэта,
Которой рядом места нет,
Её теснит не та реальность,
Не то, что надо её всегда,
И извращённая моральность,
Стирает все мои года.
Я жду всего от злого люда,
От доброго добро не то,
И свет уходит весь оттуда,
Где сотню лет горит окно.
Горит, но мир богов меняет,
Не за панюшку, просто так,
И словно эхо души тают,
И воет скот, и стынет ад.

Зачем мне жизнь внутри подвала?
Зачем подвал внутри меня?
Зачем мы бегаем, страдая?
Зачем сидим день ото дня?

Успех от слова «успеваю»,
Но для чего, куда, к кому?
И дальше мчусь опять мечтая,
Что в руки счастья попаду.

А попадаю в новый узел,
Забыв про все, про стыд и срам,
Тех дел, где вроде бы я нужен,
И сахар с кровью пополам.

А останавливать мгновенье?
Ну делал я – и что с того?
Судьбы кураж, её веселье,
как будто вышло за окно.

Зачесалось быть сегодня в форме,
Чтоб с бравадой затянуть ремень,
Чтобы этот день таким вот мне запомнить,
С твёрдой поступью и чубом набекрень.

Зачесалось написать стихотворенье,
Чтобы слогом удивить народ,
Чтобы муза вызывала наважденье,
И так складно говорил мой рот.

Зачесалось показать, увидеть,
Зависть, злобу, на лице печаль,
Чтоб самооценкою обидеть,
Пятки убегающие вдаль.

Зачесалось, всё для них, я знаю,
Доказать им что-то, для того,
Чтобы видели, как я по ним скучаю,
И один гляжу в своё окно.

Мы отражатели идей ведущих по чужим дорогам,
Мы рвем пупки вокруг страстей, мои другими стали ноги,
Я лишь реакция на жизнь, на то, что где-то происходит,
Я это быль, затертый лист, я рваный коврик на пороге.

И образ внешнего храня, не вижу я своё творенье,
Не знаю, кто и где есть я, меня как призраки виденья.
Лишь на мгновенья зеркала, покажут мне, моё явленье.
Катализатором надежд на исчезанье отраженья.