Абсолютный Штиль - Бумажные жизни

Этой ночью давай умрём вместе,
Задыхаясь от счастья и слез.
Забывая о гневе и мести,
Лепестками рассыплемся роз.
Пусть не будет вины и неправды,
Пусть не будет заглавья у чувств.
Если б вечность крестить нас могла бы —
Лишь сейчас. Я о том помолюсь,
Чтоб от сна никогда не проснуться,
Никуда не ступить одному.
Где-то в том нескончаемо пусто,
Как дышал, так теперь разорву
Свою душу на тысячи искр,
Пусть украсит небесную синь.
Для нас поздно и рано – все слишком
И теперь, не любя, только сгинь.

В тихом городе правят уж тысячи лет сон и лень.
И не помнит никто, наступал ли когда-нибудь день.
В вечно-зимнем пруду подо льдом изваяния рыб.
Если кто-то здесь был из живых, не иначе погиб.
Лес прекрасен всегда: на деревьях искрящийся снег.
Среди кованых улиц рождается мысль «побег».
Только ноги ведут снова в дом, из гниющих что стен.
Он построен, должно быть, когда-то, но точно никем.
Бесконечность ступеней ведёт, извиваясь, всё в даль.
Ей нигде нет конца – темнота, и привычно – печаль.
Там в одной из ступеней навек заточён календарь.
Не считает ни дней, ни часов, ни минут – очень жаль.
Может завтра… и всё же… а вдруг чуть светлей станет тень.
Только кто мы такие, глядеть чтобы в завтрашний день.

Безгранична свобода —
Впереди только снег.
Как же это жестоко:
В никуда, но побег.

Коченелые пальцы, и темень в глазах,
А в мечтах было небо. И лето в мечтах.

Мир фиолетовых бабочек
Колется ломкими крыльями,
Несимметричных, но парочек,
Тонкими лапками стылыми.

Больно. Но солнца луч падает
Рядом. И яркою радугой
Твой озаряет лик быстрыми
Мелкими пёстрыми искрами.

Я пробираюсь. Упрямыми
Пальцами иглы все собраны.
Алыми, словно тюльпанами,
Пятнами линии сотканы.

Я прохожу сквозь застывшие
Души. Их сны еле слышные
В бледном. Но красною ниткою
Я обручен, верно пыткою.

Громче! Мой путь сыпьте правдою,
Чтоб без сомнений… И лавою
Бабочки сыплются звонкие
В пыль. И пропитаны легкие.

Больше свободы! И кажется,
Руку твою – язык пламени
Нежно беру. Тело плавиться
Мыслями самыми-самыми.

Притворись, будто специально,
Чтобы не было так грустно.
Этим ветром слишком рано
Ветви стонущие гнуться.

Сделай вид, что эта шпага
Заготовлена заранее,
И прощать тебя не надо —
Ты ведь жаждал расставания.

Убери платок. Не стоит
Уж над ранами стараться.
Ты подобных знал историй
Столько, чтоб не сомневаться.

Не пугайся вида крови —
Это враг твой в липкой луже.
Бедный и безродный, вспомнил?
Я тебе такой не нужен.

Дождь и кровь в моём кармане.
Рядом ты. Нет слов.
Мир вокруг в густом тумане.
Я на всё готов.

Нож. Асфальт. Дым сигаретный.
Холод и печаль.
Знаешь, это небо плачет —
Мне совсем не жаль.

Дай мне руку… Красный? Это…
Не смотри. Бежим!
Я один из тех остался,
Кто тобой любим.

Дай мне руку. Это просто.
Я на всё готов.
Я несу в своём кармане
Плату за любовь.

Дай мне руку! Страх и холод…
Я не отступлюсь.
Ты уходишь, только снова
Я тебе приснюсь.

Спи и не думай о завтрашнем дне.
Может, замёрзнешь в этой зиме.
Больше ни мыслей, ни слов.

Спи. Одеяло твоё из снегов
Ветер всю ночь будет ткать. Он готов
Сбить до утра и гроб.

Тихо. И сыплет мороз из небес.
В инее, белом дыхании лес.
В лёд, словно куколка, стынь.

Будет весна и трава прорастет
Между кристаллами медленных снов.
Сквозь твою душу и плоть.

Не люби его, не надо.
Он привык к пустым игрушкам.
Как бы ни был сон твой сладок,
Час настал его разрушить.
Он твоей не знает боли
И шагов в ночи не слышит.
Ты достоин лучшей роли,
Чем у брошенных мальчишек.
Уходи, не умирая,
Пусть ты сломлен и измучен.
В мир, который лучше рая,
Там, где плачут только тучи.

Отчаянно звать немыми губами
Холодную ночь на рассвете и верить,
Что небо затянется, вылечит раны,
А смерть в этот день не смогла открыть двери.
И… Выйти на солнце, не чувствуя боли.
Держать его за руку. Спрятать от мира.
Нет окон… Где выход?! Расписаны роли
На слабых и тех, кто уходит красиво.

Я гляжу в беспросветную тьму
И надеюсь увидеть в ней свет.
Может быть, этой ночью умру…
Был бы счастлив, ведь сил уже нет
Вновь лежать и смотреть в потолок,
Извиваясь под тяжестью тел;
Знать, что кто-то другой бы не смог,
Помнить тех, для кого не хотел,
Но пришёл и остался на век
Этих страшных тягучих минут,
Потому, что ещё человек.
И пускай не о том шепчет кнут,
Рассекая тебя пополам:
Что-то тело, а что-то душа —
Но на первом останется шрам,
За второй – ни любви, ни гроша.

Не жалеть. (Если б было о чём…)
Говорят, есть всегда лучший путь.
Кто-то ходит по жизни с ключом,