Елена Федорова - Вверх по Меконгу (сборник)

Джулия неспешно шла по дороге навстречу мчащимся мотоциклистам, то ускоряя, то замедляя шаг. Наконец, она остановилась и оглянулась. Дорога была пуста. Ричард не пошел за нею следом. Джулия прошла еще немного и еще раз оглянулась. Никого.

– Как же все это грустно, – проговорила она, раздумывая, что же теперь делать.

– Вас подвезти до отеля? – спросил мотоциклист, остановившись рядом с Джулией.

– До отеля, – машинально повторила Джулия, вглядываясь вдаль. А потом глянула на мотоциклиста и, улыбнувшись, сказала:

– Подвезите. Только не до отеля, а от отеля. Увезите меня как можно дальше ото всех отелей. Хорошо?

– Хорошо, – смущенно проговорил он. – А куда ехать?

– Вперед, – скомандовала Джулия, усаживаясь позади юноши.

Теплый ветер растрепал ее каштановые волосы, схватил бирюзовую ленту, подарок Ричарда, и швырнул на обочину дороги.

– Прощайте, Ричард из Кента, – прошептала Джулия, уткнувшись лицом в спину мотоциклиста.

Ей захотелось умчаться в ночь, затеряться среди мерцающих звезд, стать одной из них и никогда больше не возвращаться на землю. Никогда.

Словно чувствуя ее настроение, мотоциклист мчался по темному шоссе, набирая скорость, увозя ее все дальше и дальше. А потом он резко затормозил в совершенно безлюдном месте и принялся что-то сбивчиво объяснять, виновато глядя в глаза Джулии. Его английский был таким ужасным, что Джулия поняла лишь одну фразу: «Кис ми», которую он повторил несколько раз.

– Поцеловать тебя? – удивленно переспросила Джулия.

– Нет, нет, – замотал он головой. – Я прошу… прошу меня… извинить.

– Ах, вот оно, что, – улыбнулась Джулия. – Твое «кис ми» – означает вовсе не поцелуйте меня, а «экскьюз ми» – простите меня. Только вот, за что же ты просишь у меня прощения?

Юноша жестами принялся объяснять, что закончился бензин, что им придется идти пешком до самого города, а это совсем не близко.

– А если я пойду по берегу, это будет ближе? – поинтересовалась Джулия, пристально глядя в глаза юноши. Он смутился, покраснел, потупил взор, и пробубнив свое «кис ми», закивал головой.

– Прекрасно, – проговорила Джулия, поцеловала юношу в лоб, и, крикнув: «Прощай!», сбежала с насыпи вниз туда, где шумело волнами море.

Начался прилив. Волны накатывали на песок, стараясь перейти дозволенную им черту, и сердито ворча, убегали обратно, чтобы через мгновение обрушиться на берег с новой силой. Джулия медленно шла вдоль моря, а рокочущие волны смывали ее следы, оставляя на влажном песке белую пену и россыпь ракушек, отливающих в лунном свете серебром.

Джулия увидела круглую рыбацкую лодку, перевернутую вверх дном, и решила немного отдохнуть. Она забралась с ногами на лодку и принялась разглядывать горизонт, вдоль всей линии которого выстроились рыбацкие суденышки. Они совершали какие-то странные, понятные только им самим маневры, а Джулии казалось, что они пытаются воссоздать на море картину звездного неба.

– Орион, Кассиопея, Лебедь, – шептала она, глядя вдаль.

– Если молодая, красивая, европейская девушка сидит одна в столь поздний час на морском берегу, это может означать лишь одно… – раздался тихий голос. Джулия вздрогнула и поспешно вскочила. Прямо перед ней в морских волнах стоял совершенно седой вьетнамец с длинной, развевающейся на ветру бородой, и блестящими, пронзительными глазами. Он опирался на изогнутую крючковатую палку и, казалось, не замечал сильных волн, накатывающих на него сзади.

– Это может означать лишь одно, – повторил старец на безупречном английском языке, что весьма удивило Джулию. – Вы разочаровались в людях, вернее в одном человеке.

Джулия потупила взор и прошептала:

– Не знаю.

– Я не задавал вам вопроса, – проговорил старец, сделав шаг вперед. – Я констатировал факт: вы разочарованы, дитя мое. Вам хочется бежать прочь, раствориться в ночи, став частью вселенной…

– Откуда вы знаете? – воскликнула Джулия, подняв голову. – Вы…

– Я просто очень старый, проницательный человек, – улыбнулся старец, от этого по его лицу разбежались лучиками морщинки, а глаза стали добрыми-добрыми. Это неожиданное преображение старца успокоило Джулию, и она спросила:

– Где вы так хорошо научились говорить по-английски?

– В Шамбале, – ответил он.

– Но… разве эта загадочная страна, которую безуспешно ищет не одно поколение землян, существует? – почему-то шепотом спросила Джулия.

– Да, – ответил старец и выпрямил спину.

Теперь он показался Джулии высоким, сильным мужчиной, одетым в стальные доспехи и шлем, закрепленный на подбородке длинными серебряными лентами.

– Ах! – прижав ладони к губам, воскликнула Джулия.

– Метаморфозы Луны, – проговорил старец, вновь став прежним. – Хотите излечиться от хандры, дитя мое?

Джулия пожала плечами.

– Правильно, – улыбнулся старец. – Не стоит спешить с ответом. Подумайте над моим предложением до утра. Нет, лучше до заката. На закате вы дадите мне ответ, желаете ли вы принять мое приглашение отправиться… – старец замолчал и посмотрел на Джулию долгим, пристальным взглядом. На этот раз она не смутилась, не потупила взор. Старец улыбнулся и с расстановкой проговорил:

– Я приглашаю вас, дитя мое, отправиться вверх по Меконгу. И, если вы согласитесь принять это приглашение, приходите сюда на закате.

– Но… как я найду это место? – озираясь по сторонам, спросила Джулия. – Я попала сюда случайно, и не знаю даже, далеко ли я нахожусь от города, от той гостиницы, где мы остановились. Может быть, здесь есть какой-то особый знак, по которому я смогла бы узнать это место?

– Это место вы найдете без труда, если решите отправиться в Шамбалу, – проговорил старец, строго глянув на Джулию. – Только прошу вас, дитя мое, никого не посвящайте в свои планы. Помните, что я зову в Шамбалу лишь вас, Джулия Мэйсон.

Старец исчез прежде, чем Джулия смогла оправиться от шока.

– Метаморфозы Луны, – прошептала она, опустившись на перевернутую круглую лодку. – И что же мне теперь делать? Бросить все, и умчаться вверх по Меконгу в поисках загадочной Шамбалы, или остаться у моря и делать вид, что ничего не произошло? – Джулия тяжело вздохнула. – Притворяться я не стану, а значит…

Джулия поднялась и быстро пошла вдоль берега туда, где возвышались резные домики гостиниц.

Когда Джулия вошла в номер, спящая Клер даже не шевельнулась. Стараясь не шуметь, Джулия прошла в ванную комнату и замерла. На туалетном столике лежали часы Ричарда. Джулия закрыла лицо ладонями и беззвучно заплакала. Пелена счастливого неведения спала с ее глаз, обнажив истинную реальность прожитой недели. Недомолвки Клер, ее тайные исчезновения, ее капризы и надменный тон теперь стали понятны Джулии. А образ Ричарда, которого Джулия считала идеалом совершенства, рассыпался на множество ликов.